80. Кадры чиностояний: полезные, не очень и вредные

Е. Н. Понасенков

Что же уникального, свойственного если не конкретно 1812 году, то эстетике того времени, мы имеем шанс почувствовать, чтобы перенестись на 200 лет в прошлое? Безусловно, это первый русский вальс: вальс ми минор, написанный современником событий Александром Сергеевичем Грибоедовым (1795–1829)... Сам великий драматург, пианист, композитор и дипломат (поляк по происхождению рода: Ян Гжибовский (Jan Grzybowski), в начале XVII века переселился из Речи Посполитой в Россию) в 1812 году был корнетом.

А.С. Грибоедов

8 сентября 1812 г. Грибоедов заболел — и до ноября в расположении полка не появлялся, оставаясь во Владимире. Прибыв к месту службы, корнет попал в компанию «юных корнетов из лучших дворянских фамилий»: князя Голицына, графа Толстого, графа Ефимовского, Алябьева, Шереметева, Ланского, братьев Шатиловых (с некоторыми Грибоедов состоял и в родстве). В письме к С. Н. Бегичеву (1785–1859) Грибоедов признавался: «Я в этой дружине всего побыл 4 месяца, а теперь 4 й год как не могу попасть на путь истинный».

В. И. Бабкин

Студент Московского университета А. С. Грибоедов готовился сдать испытания на доктора прав. Но «получено было известие о вторжении неприятеля в пределы отечества нашего», и Грибоедов, увлекаемый патриотическим движением, бросил научные занятия и поступил корнетом в «Московский гусарский графа Салтыкова полк», находившийся в Казани. Этот полк имел своей задачей формирование кавалерийских резервов.

С энтузиазмом включился 17-летний Грибоедов в военную жизнь. Как горячо отнесся он к новому делу, доказывает его статья «О кавалерийских резервах», напечатанная в 1814 г. С глубокой удовлетворенностью он сообщал, что удавалось отправлять в действующую армию ежемесячно по десяти, двенадцати, двадцати эскадронов, что почти все «новообразованные» эскадроны отличились в военных действиях.

Грибоедов требовал бескорыстия от каждого должностного лица и не допускал мысли, чтобы какой-нибудь чиновник «помыслил о личных своих выгодах, особенно в то время, как дымилась еще кровь его собратий на отеческих полях» [20.173]

история 1812подлоги историигражданская война 1812Грибоедов и общество 1810.ополчение 1812портреты чиновниковхарактеристики чиновниковдеяния чиновниковкадрыобразованиекультураисторияподлоги историиальтернативная историяинтересные фактыобществознаменитости

Источник: [21.174]
Комментарии

Отто Бисмарк

Том II:
Подчинённые Горчакова по министерству говорили о нём: «И se mire dans son encrier» [«Он любуется собою, смотрясь в чернильницу»], — совсем, как Беттина [фон Арним] говорила о своем шурине, знаменитом Савиньи: «Он не может перешагнуть канавы, не полюбовавшись своим отражением».
Большая часть горчаковских депеш, и притом самые содержательные, писаны не им самим, а Жомини, весьма искусным редактором, сыном швейцарского генерала, принятого императором Александром на русскую службу. Когда диктовал Горчаков, то в депешах было больше риторического подъёма, но более деловой характер носили депеши, написанные Жомини.
Когда Горчаков диктовал, он любил принимать определенную позу, произнося в виде вступления: «ecrivez» [«пишите»], и если секретарь [Schreiber] понимал, что от него требуют, он непременно бросал при особенно закругленных периодах восхищенные взгляды на своего шефа, который был к этому весьма чувствителен. Горчаков владел с одинаковым совершенством русским, немецким и французским языками.

Том I:
В мое время в петербургском обществе можно было наблюдать три поколения. Самое знатное из них — европейски и классически образованные grands seigneurs [вельможи] времен Александра I — вымирало. К нему можно было еще отнести Меншикова, Воронцова, Блудова, Нессельроде, а по уму и образованию также и Горчакова, несколько уступавшего названным лицам вследствие своего непомерного тщеславия. Все они получили классическое образование, говорили совершенно свободно не только по-французски, но и по-немецки и принадлежали к сremе [сливкам] европейского общества.

управлениекультураобществоидеологиянравыГорчаков

Источник: [20.205]