80. Кадры чиностояний: полезные, не очень и вредные

С. М. Соловьёв

Много-ли русской крови в наследнике престола?

В конце 70 годов в одной из либеральных гостинных Москвы зашел спор о том, много-ли русской крови въ тогдашнем наследнике престола Александре Александровиче, который считал себя чисто русским? За разрешением спора обратились к знаменитому историку Соловьеву, случайно находившемуся среди гостей.

Соловьев попросил, чтоб ему принесли два стакана, кувшин с водой и немного красного вина. Онъ налил пол-стакана красного вина и пол-стакана чистой воды.

Пусть красное вино, — сказал он, — будет русскою кровью, вода-же — немецкою. Русский Петр I женился на немке; —Екатерине... — Историк вылил пол стакана красного вина в стакан, на половину наполненный водой.

Дочь их, Анна — продолжал Соловьев, — вышла замуж за немца, герцога Гольштынского. — Историк вылил пол-стакана вина, смешанного с водой и дополнил его водою.

Он повторял эту операцию, упоминая браки Петра III с немкой Екатериной II, Павла I с немкой Марией Федоровной, Николая I тоже с немкой Александрой Федоровной, если не ошибаемся (всех их не запомнишь)... Александра II с немкой Марией Александровной...
и въ результате в стакане оказалось почти совершенно чистая вода.

— Вот, сказал историк, поднимая стакан, — сколько русской крови в наследнике русского престола!

Это вычисление должно представлять известный интерес для тех русских, которые на своем знамени пишут: самодержавие, православие и народность.
У самодержавно-православного царя «народность» во всяком случае кровь не-русская.

[20.66]

Е. Э. Месснер

Отметаю те характеристики Николая Александровича, которые Ему дают эмигранты разных толков или пишут в мемуарной или политической литературе: тут — полно лжи, потому что каждый рисует Государя таким, каким Он должен был быть согласно нынешней партийной установке рисующего.

Из старых же, дореволюционных характеристик, мною в разное время услышанных, трудно составить себе вполне ясное и правильное представление о Царе. Все, кроме его политических врагов (или смещённых им министров) характеризовали его обладателем великих духовных, нравственных качеств; человек много лет прослуживший в Канцелярии по приёму прошений на Высочайшее имя (т. е. в небольшом расстоянии от Государя) утверждал, что принятые Государем решения никогда не изменялись — это могло касаться, вероятно, решений по поданным Ему прошениям, а в крупных, государственных делах, решения часто были радикально изменяемы (Буду продолжать тактику Отца — увольнение Победоносцева; не отдам японцам ни пяди территории — отдал пол Сахалина; я самодержец — но дал Думу; дал Думу — но потом снова: я — самодержец).

Говорили, что основой всех государственных взглядов Государя была уверенность, что Он и только Он, как Самодержец, ответствен за судьбы России и ответственен Он только перед Господом Богом. В манифесте от 3-го июня 1907 года (т. е. после учреждения Государственной Думы) Он сказал: «От Господа Бога вручена Нам Власть Царская над народом Нашим, перед Престолом Его Мы дадим ответ за судьбы Державы Нашей». Великолепные слова. Но как их согласовать с фразой закона об учреждении Думы — «ни один закон не может восприять силы без одобрения Представительных учреждений»? И как согласовать их с народным сознанием времён после первой революции, когда широкие народные круги чувствовали себя вправе участвовать в ответственности за Россию.

По-видимому, Государь был вполне убеждён, что он продолжает оставаться Самодержцем: люди, имевшие возможность беседовать с Ним, говорили моему отцу и дяде и мне и нашим знакомым, что ограничение царской власти он считал (до 1905 года) переложением ответственности на других, к власти не призванных Богом. «Они попортят, а отвечать придётся мне», — говорил Он; то же самое Он говорил и после 1905 года, после учреждения парламента. Вот в этом и заключается одна из причин, что правительство на протяжении одиннадцати думских лет работало с открытой в отношении Думы душой (другая причина не налаженности сотрудничества правительства и Думы заключалась в чрезмерной напористости нашего молодого парламента — его родила революция, и он не признавал торможения ради спокойного эволюционного изменения государственной системы).

Об Императоре говорили, что он имел упорную и неутомимую Волю к осуществлению своих планов; эту волю нельзя было бы уподобить мощному течению реки — она походила на горный поток, огибающий препятствия, но непременно идущий к слиянию с рекой. Так говорили «для простого народа», но те, кто окружал трон, были иного мнения: Николай Александрович может упрямо держаться какого-либо мнения, но это мнение часто может быть ему внушено. Внушали Государыня, Государыня-Мать, Великие Князья разных темпераментов и умственных способностей, внушали всякие Кшесинские через Великих Князей (а замешанных в коммерческие сделки с финансистами любовниц некоторые из Великих Князей имели), внушали те, кого Царь удостоил личной дружбы, как Дворцовый Комендант Войеков, внушали министры, и бывшие министры, и кандидаты в министры, и сенаторы и председатель Государственной Думы и позванные во дворец общественные деятели. Вероятно, нелегко было Государю знать, что является его собственным мнением и что создалось под действием этих разнородных внушений.

Но убеждение, что Он — Самодержец, Богом поставленный и перед Богом ответственный было его собственным. Поэтому совершенно непонятно, как Он мог так легко отречься от этого Божьего поставления, от трона.

А. К. Гоголев

Кровавых следов этого правителя, недаром прозванного в народе Николаем Кровавым, — огромное множество. Начнём с того, что по подсчётам историка Соловьёва русской крови в нём и была то  лишь 1/128 часть >>

По сообщению от генерала Нечволодова >> исключительно из собственных интересов и частично просто по пьяни, он, вне действовавших в Российской Империи стандартов, с подачи Витте (про моему глубокому убеждению агента Ротшильдов) подписал во время охоты в Беловежской Пуще Указ о введении «золотого рубля»; суть аферы века см. здесь >>, лишь часть её последствий см. здесь >>

Самыми ужасающими были последствия аферы Витте-Николашки в области сельского хозяйства. Вспомним: по данным Е.Ф. Зябловского (1832 г.) средняя урожайность в России начала XIX века едва достигала сам-3 в то время как в Англии, Германии и Голландии — сам-16, и ситуация не менялась ни в XIX, ни в начале XX века! И дело тут не только в нашем суровом климате. А ещё... в дорогах, расстояниях и транспортных средствах подвоза удобрений на поля: по данным от А. В. Островского удобрением полей, расположенных на расстоянии далее 5 вёрст от «базы», не занимался никто, но зато царь Николай под дудку Витте (читай Ротшильдов) провёл ж/дорогу для развития территорий иностранного государства (КВЖД), что и послужило причиной атаки Японии на Россию!

Об ужасающем состоянии с/хозяйства после практически экспроприации зерна у крестьян для получения валютной выручки в замещение «убегающего» из страны золота — см. подборку тематических статей >> — фрагментов работы проф. Островского «Зерновое производство Европейской России в конце XIX – начале XX в.»

Но Россию основательно потрясло и много раньше: ещё до того, как полуголодные крестьяне в предвоенные вёсны снимали с крыш солому дабы прокормить единственную кормилицу — корову!

Первая же национальная финансовая катастрофа трудами Николая II грянула в 1905 году (по сути, это была первая Цветная революция в мире) и которая через кризис финансовой системы и банковской паники чуть было не подвигла Россию к потере своего суверенитета. Реальными исполнителями и организаторами той паники были некие «революционеры» — Израиль Лазаревич Гельфанд (кличка Парвус) и Лейба Давидович Бронштейн (кличка Троцкий) и проч., — которые, всем кагалом, захватив власть в Советах, не без успеха призвали народ менять деньги на золотые империалы, а рабочих спровоцировали требовать у фабрикантов выдачи зарплаты в золоте... И всё это происходило при попустительстве силового министра Святополк-Мирского, назначенного на эту должность с подачи немки, жены Николая Кровавого после "почему-то" очень ко времени произошедшего убийства прежнего министра Вячеслава Плеве и последующего разгона из МВД всех его соратников!

В последующем, прочувствовавшие вкус к «европейским ценностям» зажиточные русские вывезли из России сотни тонн золота, меняя свои как бы «золотые рубли» на реальные золотые монеты-империалы и полуимпериалы, затем, и уже за границей обменивая их по «смешному» курсу на местные «фантики». Страна подошла к своему экономическому краху отнюдь не в 1917 году, а много раньше! — Ничего не напоминает?

Но себя этот персонаж не забыл: успел-таки перевести своё состояние в банки Домов Ротшильдов и Морганов на сумму более 968 млн долларов США (sic!) при этом взяв в тех же Домах кредит якобы на подавление якобы революции 1905 года более чем на 3 млрд франков под дикие проценты (часть которых после отката банкирам пошла после погашения на его личные счета)! — Кредит возвращал ведь не он лично, а страна.

Спросите наконец духоборов-«еретиков», что именно они думают о Николашке, который их, вегетарианцев, сослал на Крайний Север. От голодной смерти их спас Лев Толстой и общественность, поднятая писателем на ноги; сам граф Толстой пожертвовал весь свой гонорар за роман «Воскресение» на оплату их отъезда в Канаду!.. Как теперь относятся духоборы Канады к России, где ныне возрождается культ их убийцы? — То представить не трудно.

Свою внутри клановую и весьма крайнюю неприязнь к кузену Вилли (к психически неуравновешенному кайзеру Вильгельму) его кузен Джорджи (король Англии) и Николай Кровавый (т. е. третий из кузенов — Ники) «благополучно» довели до Войны Трёх кузенов (т. е. до Первой мировой войны), что привело к величайшему выкосу лучшей части Русского общества, к трагедии русского офицерства >>... и иным тяжелейшим последствиям.

Вдумайтесь! По причине катастрофического цивилизационного отставания страны трудами Дома Готторпов-Романовых и Николая II, самого "способного" из этого Дома, весь ВМФ России, включая легендарный крейсер «Варяг», в начале XX века отстраивался на иностранных верфях за русское золото >>! На «Варяг» смогли поставить лишь отечественные пушки — что единственно умели делать, то и поставили в Филадельфию.

Вдумайтесь! За каждый изготовленный в Туле по английской лицензии пулемёт «Максим» кузен Ники передавал кузену Джорджи аж 90 ф.-стерлингов золотом!..
И это далеко не полный список его кровавых дел и итогов работы на Дома Ротшильдов и прочая!
Каких-либо положительных деяний за ним не числилось.

А теперь откройте, пожалуйста, свои глаза, наконец, и догадайтесь кому и зачем в наше время нужно возрождать культ этого конечно же «святого» Николая II Романова, развевая вселенскую скорбь о его кончине во всех СМИ. Кому греют душу эти примеры и последствия его деяний или же бездействий? — Догадались кому? А нам с ними по пути? [21.73]

С. С. Ольденбург

«Девять лет понадобилось Петру Великому, чтобы Нарвских побежденных обратить в Полтавских победителей. Последний верховный главнокомандующий императорской армии — император Николай II — сделал ту же великую работу за полтора года. Но работа его была оценена и врагами, и между государем и его армией и победой стала революция», — пишет генерал Н. А. Лохвицкий.
Но всего ярче о том же свидетельствует Черчилль (бывший в момент революции английским военным министром) в своей книге о мировой войне:

«Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Её корабль пошёл ко дну, когда гавань была в виду.»

флюгерНиколай-2Третий Римнеподконтрольность народупредательствопортреты властителейнравы обществаличные делакадрыобразованиекультураисторияподлоги историиальтернативная историяинтересные фактыобществознаменитости

Источник: [20.85]

С. А. Тучков, 1766–1808

Императоръ Александръ показывалъ склонность къ мистическимъ книгамъ, обществамъ и особамъ, симъ занимавшимся. Переводы на россійскій языкъ твореній Эккартсгаузена и другихъ подобныхъ, при всей его бережливости, щедро награждались. Но и это, мнѣ кажется, было въ немъ не иное что, какъ духъ подражанія. Онъ подражалъ въ томъ отчасти Наполеону и занялъ у него сіе, какъ эполеты, тамбуръ-мажора и другія подобныя мелочи.

Е. Н. Понасенков

В быту его окружали исключительно европейские вещи, символика, языки. По России он не путешествовал. Зато его рано стали приучать к бестолковому шуму военного плаца...

Тугоухость Александра Павловича стала следствием очень раннего знакомства с артиллерией. Имелись и проблемы наследственного характера. Как и его мать, императрица Мария Федоровна, Александр I был близорук и постоянно носил лорнеты, привязанные шнурком к правому рукаву мундира. Также известно, что следствием постоянных юношеских простуд стал ревматизм, беспокоивший Александра I на протяжении всей его жизни.

Всегда важно знать о внешности исторического деятеля (и вообще любого человека): часто она «кодирует» поступки, создает комплексы и т. д. Лицо Александра было весьма заурядным: практически без профиля: короткий, слабо выдающийся носик, белёсые, как бы провалившиеся брови, маленький рот. С юности он начал испытывать проблемы со зрением и лысеть: и уже к 30–35 годам царь был вынужден зачесывать остатки волос ближе к плеши.

Александр I. Император Всея Руси («Всех Россий»). С оригинального рисунка, сделанного в Лондоне во время его визита в 1814. Цветная гравюра Х. Мейера, Англия, сентябрь 1814 г. Из личной коллекции Е. Понасенкова. Публикуется впервые. После катастрофической для русских людей войны 1812 г. царь несколько лет путешествовал по Европе, а Бородинское поле так никогда и не соизволил посетить. При этом развязал конфликт именно Александр — после чего в самом начале военных действий он сбежал из армии в Петербург.

Итак, Александр I был лысоват, немного глухой, сутулый, а затем и прихрамывающий: но это не мешало ему казаться по молодости лет миловидным. Его мелкие черты лица и женские вкрадчивые манеры, умение лицемерить и хитрить обсуждались при дворе: он даже получил заочное прозвище «Луиза». Возможно, сегодня его поведение покажется неадекватным и карикатурным, но в эпоху 1812 г. подобное могло вызвать лишь легкие пересуды, а некоторым даже нравилось.
Практически все современники отмечали его лицемерие, постоянную игру, внезапную истеричную раздражительность.
Обратимся к дневнику выдающегося немецкого писателя Карла Августа Фарнхагена фон Энзе (1785–1858):

«У императора Александра никогда не было того, что называется умом — это сплошная посредственность признает только заурядность (выделено мной, Е. П.). ...Ни на одно мгновение не допускает он себя до искренности и прямоты, но вечно настороже. Самые определенные его свойства — тщеславие и лукавство; стоит переоблачить его в женское платье — и он предстанет перед вами в образе тонко выработавшейся женщины. Знаний у него весьма немного, даже по русски он может толковать только о самых обыденных предметах»

Действительно, русский монарх практически не владел русским языком, даже его экземпляр Библии был французским. Знания об окружающем мире, вообще образование его было весьма скудным, а лень довершала умственную неразвитость.
Русским ли «духом» веяло от царя Александра? Обратимся к изысканию на сей счет историка И. В. Зимина:

«...о том, какой размах принимала эта забота (о собственной внешности — прим. мое, Е. П.), свидетельствуют архивные документы. На протяжении многих лет фельдъегеря везли из Парижа для императора любимые им духи. Объемы были просто колоссальны. Например, в начале 1823 г. кн. П. М. Волконский писал в Париж, чтобы посол во Франции прислал «с первым курьером из Парижа, хотя бы 12 бутылок духов Eau de Portugal, а с первою навигациею прислал бы несколько дюжин сих же духов»

Современный исследователь А. П. Николаев пишет:

«Беспринципность и аморальность Александра коробили его блестящего соперника, человека тоже далеко не идеального. В Тильзите императоры обменивались высшими орденами своих держав. Царь опрометчиво попросил орден Почетного легиона для генерала Л. Л. Беннигсена. Не называя причин, Наполеон категорически отказал. Александр понял свой промах и промолчал. Это была еще одна пощечина, нанесенная самодержцу. Наполеон же говорил позднее:
— Было противно, что сын просит награду для убийцы своего отца»

По свидетельству одного современника, царь избегал «бесед с людьми умными... у императора Александра не было детей... За всю свою жизнь царь, полностью располагающий всем женским (да и мужским) населением России, не был замечен ни в одном романе: ни одна придворная или другая дама не забеременела от него...

Свою страну Александр Павлович презирал и не чувствовал себя в ней комфортно...
Показательно: сразу после вступления армии союзников в Париж в 1814 году Александр отправился в шато Мальмезон — навестить императрицу (титул после развода с Наполеоном за ней был сохранен) Жозефину...

Все вы много раз слышали ложь о том, что Наполеон перешел Неман без объявления войны: на самом деле, как нам сегодня известно из документов, первым и задолго до Наполеона войну Франции официально объявил Александр I.

В 1811 г. по распоряжению властей был усилен религиозный компонент — в программу учебных заведений было введено обучение Закону Божьему.

Александр I в конце 1825 г. отправил в Рим ген. Мишо (граф Александр Францевич Мишо де Боретур (1771–1841) — прим. мое, Е. П.) с миссией религиозного характера. Мишо, по преданию, открыл Льву XII, что русский император желает отказаться от православия и осуществить идею соединения церквей.

Обстоятельства вступления Александра I на престол хорошо известны. Молодой монарх живо осознавал, чьим интересам противоречила политика (в т. ч. внешняя) его отца Павла I, за которую последний, собственно говоря, и поплатился жизнью. Поэтому, не успев еще справить панихиду по «усопшему», Александр в срочном порядке отзывает казачий отряд, направлявшийся походом в британскую «житницу» (в Индию), а 5 (17) июля 1801 г. подписывает англо русскую морскую конвенцию, по которой Россия уступала Британии в вопросе о нейтральной торговле, оставляя ее безраздельной владычицей морей, а значит, и международной торговли (естественно, в ущерб собственным интересам!).

Главным средством удержания на плаву и пределом сообразительности отечественных экономистов с давних пор было печатанье денег (конечно, ничем не обеспеченное) и набор кредитов. Так с 1786 г. по 1810 г. была выпущена колоссальная сумма — 579 млн рублей... Были введены новые непосильные налоги. Динамика падения ценности ассигнации была следующей: 1802 г. — 80 коп., 1805 г. — 73, 1806 г. — 67,5, 1807 г. — 53,75, 1811 г. — 25,2.
Сумма долгов России достигла 100 млн гульденов (82 млн — еще со времен Екатерины II и 18 млн набрали к 1815 г.). Уже в ходе войны 1812 г. Россия вела оживленные переговоры с Англией о списании голландского долга (в итоге расплатились только в 1898 г.!).
Во всех частях управления финансами царил хаос: не было четкого разделения обязанностей между ведомствами, процветало взяточничество, чиновники высшего ранга (к примеру, Д. А. Гурьев /1751–1825/ и М. М. Сперанский /1772–1839/) интриговали между собой (у читателя есть возможность сравнить проблемы той эпохи с современными...). Но главной причиной финансовых затруднений были непомерные расходы на военные цели.
С наступлением в 1807 г. мира в стране проигравшей логики и помраченного здравого смысла расходы на армию увеличились почти в два раза (!): с 63 402 тыс. руб. асс. до 118 525 тыс. в 1808 г. (а в 1812–1814 достигли вообще фантастических цифр).
Все было очевидно: Англия спонсировала антифранцузские коалиции, покупала у феодалов Европы «пушечное мясо» (только с апреля 1805 г. по июнь 1807 г. на агрессию против Франции Россией было получено 1,3 млн фунтов стерлингов безвозвратных субсидий), ее можно было остановить только укрощением торговли, экономической блокадой, которую не соблюдала Россия (хотя сама же и довела до необходимости соблюдения условий мира!).

Александр непомерными тратами на вооружения обрушил финансы России, ее вексельный курс

С юридической точки зрения, война на территории Российской империи началась задолго до перехода Наполеоном Немана. 28 апреля (!) 1812 г. указом Александра в Курляндской, Виленской, Минской, Гродненской, Киевской, Волынской и Подольской губерниях, а также в Белостокской и Тарнопольской областях было введено «чрезвычайное» (т. е. в ту эпоху — военное) положение.
С 1810 года (!) русские армии уже стояли в боевом развертывании на границах Герцогства Варшавского. При этом я напомню, что император французов объявил очередную мобилизацию лишь в феврале 1812 г., а наполеоновская Великая армия получила корпусную организацию лишь 1 апреля 1812 (причем некоторые корпуса и части — только в июле и осенью, уже во время войны).
Александр I буквально разорял Россию финансово, но, что еще хуже, требовал все больше «пушечного мяса», объявляя все новые рекрутские наборы. Однако рекруты нередко сбегали, а помещики и крестьянство стонали от непомерных реквизиций рабочих рук, сыновей и мужей (об этом подробнее в двух следующих главах). В 1810–1811 гг. был объявлен 80 й набор (забрали 94 589 душ), сразу 81 й (120 тыс. чел., хотя рассчитывали на 135 тыс. чел.). В 1812 г. провели аж три чрезвычайных набора, сильно сократив требования по росту, здоровью и количеству телесных недостатков. 83 й набор вместо искомых 181 585 чел. дал всего лишь 166 563 «душ» и т. д.

К примеру, в Петербурге в это время продолжалась вполне мирная жизнь: царь Александр (по прозвищу «Луиза»), по своему обыкновению, легкомысленно насвистывал и душился духами, привезенными из Франции, причем в кабинете, обставленном в стиле французского ампира; жена М. И. Кутузова вздыхала по артисту французской труппы Андриё, жена П. И. Багратиона крутила новые романы и т. д.

Александр действительно впал в почти дамскую истерику. Хотя война только началась, и Наполеон преследовал убегающую русскую армию в направлении Москвы, русский император буквально видел Петербург в руках победителя. Он не надеялся ни на талант и отвагу своих генералов и армии, ни на патриотизм атомизированного населения, который он пытался возбудить самыми низкими ухищрениями и манипуляциями. Уже 16 июля (! Т. е. через 22 дня после вторжения Наполеона — Прим. ред.) 1812 г. он приказал председателю Комитета министров графу Н. И. Салтыкову начать подготовку эвакуации Петербурга... Таким образом, все самое важное для государства предполагалось удалить аж в Казань!

В гнилом сознании Александра жила память о том, как он спасался с поля Аустерлица, когда его потеряла свита; как потом нашли постыдно ревущим под деревом; как у него тогда же от страха началась диарея — а лакеи австрийского императора отказали его лакеям в лекарствах. Он помнил, как был вынужден (после новой своей агрессии), поджав хвост, подобострастно кланяться Наполеону и всячески обольщать победителя в Тильзите; как его же брат Константин заставлял его так поступать. Но еще позорнее было возвращение в Петербург: в 1807 г. все взгляды екатерининских стариков и их избалованных детей испепеляли царька ненавистью и презрением. Его критиковали мать и сестра. Александр помнил, как подобное отношение усилилось после свидания с Наполеоном в Эрфурте. Русский царь бесился оттого, что ему пришлось бежать от балов и парадов при армии летом 1812 года, а затем долгие месяцы трястись, опасаясь, что его прибьют его же собственные подданные — как с его согласия когда то убили его отца! Его руки еще жгли письма сестры, которая откровенно говорила о том, что его ненавидят и презирают все слои русского общества.

А. А. Керсновский исчислял количество русских, погибших в войнах, которые вел сам Александр I, в 800 000 человек («одна война с Наполеоном 1812–1814 годов обошлась России в 600 000 жизней»)...

Используя обширные архивные данные, Я. И. Печерин подсчитал, что только за войну 1812–1814 года (а это очень верно — объединять эти походы в единую войну, стремящуюся интервенцией во Францию) расходы бюджета одного Военного министерства (без реквизиций у населения, мародерства солдат, сжигания городов и деревень, без расходов других министерств) составили 659 429 200 рублей (астрономическая по тем временам цифра — настоящее разорение государства!), но к этому следует присовокупить еще расходы по Морскому ведомству — 62 195 100 руб. Известный царский историк А. А. Корнилов оценивал материальные убытки Российской империи только за 1812 год в 1 миллиард (!) рублей. От подобного удара экономика и финансы России не могли оправиться еще несколько десятилетий. На Франции же война (в сравнении с этим) практически не отразилась!

В 1812 году в России происходила гражданская война на фоне локальной кампании 6 й антифранцузской коалиции. [21.174]

царь-мистикистория 1812подлоги историигражданская война 1812«Луиза» на троне Россиипортреты властителейнравы обществаличные делакадрыобразованиекультураисторияподлоги историиальтернативная историяинтересные фактыобществознаменитости

Источник: [20.71]

П. А. Кропоткин

Ни один реакционер не высказывал и не смел высказать, что дореформенные суды, отсутствие городского самоуправления и старая система ссылки были хороши и достойны сохранения. Никто не дерзал утверждать этого. И тем не менее из страха сделать что-нибудь все оставили, как оно было. Тридцать пять лет вносили в разряд «подозрительных» всех тех, кто дерзал заметить, что нужны перемены. Из одного страха перед страшным словом «реформы» учреждения, осуждённые всеми, признанные всеми за гнилые пережитки старого, были оставлены в нетронутом виде...

Настоящими правителями России были тогда шеф жандармов Шувалов и петербургский обер-полицеймейстер Трепов. Александр II выполнял их волю, был их орудием. Правили же они страхом. Трепов до того напугал Александра II призраками революции, которая вот-вот разразится в Петербурге, что, если всесильный обер-полицеймейстер опаздывал во дворец на несколько минут с ежедневным докладом, император справлялся: «Все ли спокойно в Петербурге?»..

Александр II ненавидел учёных женщин. Когда он встречал девушку в очках и в гарибальдийской шапочке, то пугался, думая, что перед ним нигилистка, которая вот-вот выпалит в него из пистолета...

Тем не менее личность императора оставалась ещё в стороне, и вплоть до 1879 года на его жизнь не было покушений. Слава освободителя окружила его ореолом и защищала его неизмеримо лучше, чем полчища жандармов и сыщиков. Если бы Александр II проявил тогда хотя малейшее желание улучшить положение дел в России, если бы он призвал хотя одного или двух из тех лиц, с которыми работал во время периода реформ, и поручил им расследовать общее положение страны или хотя бы положение одних крестьян; если бы он проявил малейшее намерение ограничить власть тайной полиции, его решение приветствовали бы с восторгом. Одно слово могло бы снова сделать Александра II «освободителем», и снова молодёжь воскликнула бы, как Герцен в 1858 году: «Ты победил, галилеянин!» Но точно так же, как во время польской революции, пробудился в нем деспот и, подстрекаемый Катковым, он не нашёл другого выхода, как виселицы, так точно и теперь, следуя внушениям того же злого гения — Каткова, он ничего не придумал, кроме назначения особых генерал-губернаторов, с полномочием — вешать...

Теперь Александр II лежал на снегу, истекая кровью, оставленный всеми своими сторонниками!.. Так кончилась трагедия Александра II. Многие не понимали, как могло случиться, чтобы царь, сделавший так много для России, пал от руки революционеров. Но мне пришлось видеть первые реакционные проявления Александра II и следить за ними, как они усиливались впоследствии; случилось также, что я мог заглянуть в глубь его сложной души, увидать в нем прирождённого самодержца, жестокость которого была только отчасти смягчена образованием, и понять этого человека, обладавшего храбростью солдата, но лишённого мужества государственного деятеля, — человека сильных страстей, но слабой воли,— и для меня эта трагедия развивалась с фатальной последовательностью шекспировской драмы. Последний её акт был ясен для меня уже 13 июня 1862 года, когда я слышал речь, полную угроз, произнесённую Александром II перед нами, только что произведёнными офицерами, в тот день, когда по его приказу совершились первые казни в Польше.

Е. Н. Понасенков

Император Александр II (1818–1881) и его любовница Е. М. Долгорукова (1847–1922) встречались и делали детей в Париже — в доме, в котором ныне располагается роскошный отель «Наполеон».

клан Романовыхначальное образование царейнравы Романовыхякобы царь-демократрепрессии Александра IIдинастия Готторповпортреты властителейнравы обществаличные делакадрыобразованиекультураисторияподлоги историиальтернативная историяинтересные фактыобществознаменитости

Источник: [20.150]
Комментарии

П. А. Кропоткин

Наследник (Николай, старший сын Александра-2— Прим. ред.) был необыкновенно красив, быть может даже слишком женствен. Он ничуть не был горд и во время выходов приятельски болтал с камер-пажами. (Помню даже, что во время новогоднего приёма дипломатического корпуса я пытался объяснить ему, насколько просто одетый посланник Соединённых Штатов Уашберн выгодно отличается от разряженных, как попугаи, остальных посланников.) Но те, которые хорошо знали наследника, совершенно верно отзывались о нем как о глубоком эгоисте, совершенно неспособном душевно привязаться к кому-нибудь.

Что касается учения, то все старания матери пропали даром. В августе 1861 года наследник окончательно провалился на экзаменах, происходивших в присутствии отца. Помню даже, как через несколько дней после этого провала, на параде в Петергофе, на котором командовавший наследник сделал какую-то ошибку, Александр крикнул ему громко, так что все слышали: «Даже этому не можешь научиться!» Как известно, наследник умер двадцати двух лет от болезни спинного мозга.

портреты властителейклан Романовыхобразование властителейнравы Романовыхсмерть в Ниццесемья не без уродадеяния властителейнравы обществаличные делакадрыобразованиекультураисторияподлоги историиальтернативная историяинтересные фактыобществознаменитости

Источник: [20.150]
Комментарии

П. А. Кропоткин

Александр Александрович, ставший наследником в 1865 году, являлся полной противоположностью брату. Он так напоминал мне лицом и сознанием своего величия Павла I, что я часто говорил: «Если Александр когда-нибудь вступит на престол, то будет другим Павлом I в Гатчине и примет такую же смерть от своих придворных, как прадед его». Он упорно не хотел ничему учиться.

Говорили, что Александр II нарочно не учил второго сына, а сосредоточивал все внимание на наследнике, так как пережил сам немало неприятных минут, вследствие того что Константин был образованнее его. Сомневаюсь, однако, чтобы это было так. Александр Александрович с детства терпеть не мог учения. Писал он (мой брат видел оригиналы его телеграмм к невесте в Копенгаген) до невероятности безграмотно. По-французски писал он так: "Ecri a oncle a propos parade... les nouvelles sont mauvaisent«², а по-русски: «Сидим за Субботиным столом и едим батвению» — и так далее в таком роде.

Говорят, к концу жизни его характер исправился: но в 1870 году и гораздо позднее он являлся настоящим потомком Павла I. Я знал в Петербурге офицера, шведа по происхождению (родом из Финляндии), которого командировали в Соединённые Штаты заказать ружья для русской армии (капитан К. И. Гунниус — Прим. ред.). Во время аудиенции цесаревич дал полный простор своему характеру и стал грубо говорить с офицером. Тот, вероятно, ответил с достоинством. Тогда великий князь пришёл в настоящее бешенство и обругал офицера скверными словами. Офицер принадлежал к тому типу вполне верноподданных людей, держащихся, однако, с достоинством, какой часто встречается среди шведских дворян в России. Он немедленно ушёл и послал цесаревичу письмо, в котором требовал, чтобы Александр Александрович извинился. Офицер прибавлял, что если через двадцать четыре часа извинения не будет, то застрелится.

Это был род японской дуэли. Александр Александрович не извинился, и офицер сдержал своё слово. Я видел его у моего близкого друга в тот день, когда он ежеминутно ждал, что прибудет извинение. На другой день его не было в живых. Александр II очень рассердился на сына и приказал ему идти за гробом офицера вплоть до могилы; но даже и этот страшный урок не излечил молодого человека от романовской надменности и запальчивости...

Дикая паника охватила придворные круги в Петербурге (поле убийства Александра II. — Прим. ред.). Александр III, который, несмотря на свой колоссальный рост, не был храбрым человеком, отказался поселиться в Зимнем дворце и удалился в Гатчину, во дворец своего прадеда Павла I.

Я знаю это старинное здание, планированное как вобановская крепость, окружённое рвами и защищённое сторожевыми башнями, откуда потайные лестницы ведут в царский кабинет. Я видел люк в кабинете, через который можно бросить неожиданно врага в воду — на острые камни внизу, а затем тайные лестницы, спускающиеся в подземные тюрьмы и в подземный проход, ведущий к озеру.

Все дворцы Павла I построены по такому же плану. Тем временем подземная галерея, снабжённая автоматическими электрическими приборами, чтобы революционеры не могли подкопаться, рылась вокруг Аничкова дворца, где Александр III жил до восшествия на престол.

Для охраны царя была основана тайная лига Офицеров различных чинов соблазняли тройным жалованьем поступать в эту лигу и исполнять в ней добровольную роль шпионов, следящих за различными классами общества. Бывали, конечно, комические эпизоды. Два офицера, например, не зная, что они оба принадлежат к одной и той же лиге, вовлекли друг друга в вагоне в революционную беседу, затем арестовывали друг друга и к обоюдному разочарованию убедились, что потратили напрасно время. Эта лига существует до сих пор (Писано в 1898 году. — Прим. авт.) в более официальном виде под названием «охраны» и время от времени пугает царя всякими сочинёнными ужасами, чтобы поддержать своё собственное существование.

Ещё более тайная организация — «Священная дружина» — основалась в то же время с Владимиром Александровичем, братом царя, во главе, чтобы бороться с революционерами всякими средствами — между прочим, убийством тех эмигрантов, которых считали вождями недавних заговоров. Я был в числе намеченных лиц. Владимир резко порицал офицеров, членов лиги, за трусость и выражал сожаление, что среди них нет никого, который взялся бы убить таких эмигрантов. Тогда один офицер, который был камер-пажом в то время, как я находился в корпусе, был выбран лигой, чтобы привести этот план в исполнение.

В действительности же эмигранты вовсе не вмешивались в деятельность Исполнительного комитета в Петербурге. Стремление руководить заговором из Швейцарии, тогда как революционеры в Петербурге находились под беспрерывной угрозой смерти, было бы бессмыслицей... То был золотой век русской тайной полиции.

портреты властителейклан Романовыхуровень образования властителейнравы Романовыхрепрессии Александра IIIгигантоноид и экономикадеяния властителейнравы обществаличные делакадрыобразованиекультураисторияподлоги историиальтернативная историяинтересные фактыобществознаменитости

Источник: [20.150]
Комментарии

Е. Н. Понасенков

Начнем с главы государства — с «хозяина земли русской». Будущий император Александр I (1777–1825) появился на свет, так сказать, волею случая. Мало кто знает, что у его отца Павла I (1754–1801) совсем недолго была первая жена, но она рано умерла — и Павел Петрович был безутешен. Он не хотел больше жениться, однако хитрая Екатерина II нашла письма покойной, из которых следовало, что она нагло изменяла мужу — и Павел перестал печалиться о ее смерти. Новой его женой стала София Мария Доротея Августа Луиза Вюртембергская (1759–1828).

Стоит напомнить, что и Павел I, и Екатерина II были по крови не русскими, а немцами — вообще же со времени восшествия на престол Петра III в России правила Гольштейн Готторпская династия: «дом Романовых» — это была, так сказать, присказка для местного использования и пропаганды в народной среде.

Юный цесаревич Александр рос в чудовищной атмосфере ненависти между бабкой Екатериной и ее сыном Павлом. Дело в том, что, совершив государственный переворот (а затем замучив мужа в тюрьме), Екатерина постоянно чувствовала свою нелегитимность — и недолюбливала сына: ведь он имел больше прав на престол...

Екатерина II умерла внезапно, не успев устранить сына (потому что внука заподозрили в невозможности воспроизвести потомство, но об этом позже) — и на престол взошел Павел I. Он отличался нервным нравом и иногда не вполне адекватным поведением, однако не был чужд здравым идеям и благородству. Тем не менее его действия настроили против монарха аристократию — и последовал очередной дворцовый переворот. Цесаревич Александр заранее знал о нем — и поэтому пятно отцеубийства и нелегитимного начала легли тяжким бременем на всю его биографию.

Баронесса Генриетта Луиза фон Оберкирх

10 Июля 1782 в Брюсселе, Павел Петрович, путешествовавший под именем графа Du Nord, ужинал в обществе... Каждый рассказал что нибудь чудесное из собственного опыта.
— А что же вы, ваше высочество? — обратился принц Де-Линь к Павлу. — Или вам нечего рассказать? Разве в России нет чудесного? Или злым духам и колдунам не удалось расставить вам чары?
— Куракин знает — сказал он — что и мне было бы кой о чем порассказать, как и другим. Но есть воспоминания, которые я стараюсь удалить из памяти. Я и так уже вынес от них не мало...

Раз вечером, или пожалуй уже ночью, я, в сопровождении Куракина и двух слуг, шел по петербургским улицам. Мы провели вечер вместе у меня во дворце, за разговорами и табаком, и вздумали для освежения сделать прогулку инкогнито при лунном освещении. Погода была не холодна; это было в лучшую пору нашей весны, конечно впрочем весны не южных климатов. Разговор наш шел не о религии и ни о чем либо серьезном... При повороте в одну из улиц, вдруг вижу я в глубине подъезда высокую худую фигуру, завернутую в плащ в роде испанского, и в военной, надвинутой на глаза, шляпе.

Я вздрогнул и, обратясь к Куракину, сказал:
— Судьба нам послала странного сопутника
— Какого сопутника? спросил Куракин.
— Господина, идущего у меня слева, которого, кажется, можно заметить уже по шуму, производимому им.
Куракин раскрыл глаза в изумлении и заметил, что никого нет у меня с левой стороны.
— Как? Ты не видишь этого человека между мною и домовою стеною?
— Ваше высочество идете возле самой стены, и физически невозможно, чтобы кто нибудь был между вами и ею...
Вдруг из под плаща, закрывавшего рот таинственного спутника, раздался глухой и грустный голос:
— Павел!
Я был во власти какой-то неведомой силы и механически отвечал:
— Что вам нужно?
— Павел! сказал опять голос, на этот раз впрочем как-то сочувственно, но с еще большим оттенком грусти. Я не мог сказать ни слова. Голос снова назвал меня по имени, и незнакомец остановился. Я чувствовал какую-то внутреннюю потребность сделать тоже.
— Павел! Бедный Павел! Бедный князь!..

Я шел за ним, потому что он теперь шел впереди. Это продолжалось более часу. Где мы шли, я не знал. Куракин не хочет верить ничему этому. Посмотрите, он смеется. Он думает, что все это было не более как сон.
Наконец пришли мы к большой площади, между мостом чрез Неву и зданием Сената. Он прямо пошел к одному как бы заранее отмеченному месту площади; я конечно следовал за ним — и затем остановился.
— Прощай, Павел! — сказал он. — Ты еще увидишь меня опять, здесь и кой-где еще.
При этом шляпа его поднялась как бы сама собою, и глазам моим представился орлиный взор, смуглый лоб и строгая улыбка моего прадеда Петра Великого. Когда я пришел в себя от страха и удивления, его уже не было передо мною.

На этом самом месте императрица возводит монумент, который скоро будет удивлением всей Европы. Это конная статуя из гранита, представляющая царя Петра и помещенная на скале. Не я советовал моей матери избирать это место, выбранное, или скорее угаданное, призраком. И я не знаю, как описать чувство, охватившее меня, когда я впервые увидал эту статую. Я боюсь мысли, что могу бояться, что бы ни говорил кн. Куракин, уверяющий, что все это было не более как сон, виденный мною во время прогулки по улицам. Малейшая подробность этого видения памятна мне и, я по прежнему утверждаю, что это было видение и все связанное с ним представляется мне также ясно, как бы это случилось вчера. Придя домой, я нашел, что мой левый бок положительно окаменел от холода, и я почувствовал некоторую теплоту лишь несколько часов спустя, хотя тотчас же лег в теплую постель и закрылся как можно теплее.

*
28/17 Августа того же (1782) года Павел Петрович и его супруга была в Монбельяре, у родителей Марии Феодоровны, когда там получено было письмо из Петербурга, извещавшее, что 18 числа того же месяца памятник Петру I (Медный всадник — Прим. ред.) был торжественно открыт в присутствии императрицы (Екатерины II). Когда читали письмо, Павел приложил палец к губам, делая этим знак баронессе. Баронесса наблюдала внимательно и видела, как великий князь старался улыбаться, хотя мертвенная бледность покрыла лицо его. Это объяснило ей окончательно, шутил, или не шутил Павел в памятную ночь в Брюсселе. [18.154]

портреты властителейистория 1812подлоги историиПавел Iлегитимный царьПавел I и Англиямистика Павла Iпредзнаменование убийства Павладеяния властителейнравы обществаличные делакадрыобразованиекультураисторияподлоги историиальтернативная историяинтересные фактыобществознаменитости

Источник: [21.174]
Комментарии

Пересказ всех статей выше в выдаче YandexGPT:

Статья слишком длинная, нейросети пока не умеют пересказывать такие статьи. Попробуйте другую.

искусственны интеллектнейросетиНейросеть YandexGPTпересказ нейросетью текставластители Русихарактеристики лидеров нации

Источник: [21.182]

Отто Бисмарк

Том I:
Как он понимал свои отношения с собственными подданными, явствует из одного факта, о котором рассказал мне сам Фридрих-Вильгельм IV. Император Николай попросил его прислать двух унтер-офицеров прусской гвардии для предписанного врачами массажа спины, во время которого пациенту надлежало лежать на животе. При этом он сказал: «С моими русскими я всегда справлюсь, лишь бы я мог смотреть им в лицо, но со спины, где глаз нет, я предпочел бы все же не подпускать их». Унтер-офицеры были предоставлены без огласки этого факта, использованы по назначению и щедро вознаграждены. Это показывает, что, несмотря на религиозную преданность русского народа своему царю, император Николай не был уверен в своей безопасности с глазу на глаз даже с простолюдином из числа своих подданных.

управлениекультураобществоидеологиянравыНиколай I

Источник: [20.205]