7. Семья

Так как у москвитян в четвертый раз жениться считается грехом, то они как можно наилучше обращаются с третьей женой, с первыми же двумя поступают словно с невольницами, ибо надежда на новый брак и бесчестное лакомство порождают [в них] мысль стараться о причинении смерти своей жене, да и ласки первой супруги тягостны мужу, так что первая жена едва ли год только пользуется любовью мужа.

Как бы то ни было, но москвитяне даже и поговорку такую выдумали «У попа, мол, настоящая жена последняя, а у мирянина — третья», потому что после кончины тех жён не позволяется вступать в новое супружество и тем и другим лицам, и потому москвитяне к таким только жёнам питают истинную супружескую любовь, после смерти которых они не могут более надеяться на новый брак.

Впрочем, некоторые из властных лиц вынуждают патриарха делать в их пользу отступление от закона касательно четвёртого брака, но в таком случае хотя тот и не запрещает им жениться, однако в то же время и не одобряет такого святотатственного супружества и, на основании непреложного воспретительного закона, считает четвёртый брак недействительным.

У донских казаков другое обыкновение они могут разводиться с женами без малейшего стеснения, причем, по их обычаю, требуется только, чтобы муж вывел перед собранием всего общества (каковое собрание называется у них кругом) свою жену, поставил её на середину круга перед атаманом и всем обществом и объявил во всеуслышание, что жена ему уже более не нравится, сказав это, муж должен оборотить жену кругом и, выпустив её из рук, объявить, в силу супружеской власти, свободной, и кто таким способом отпущенную женщину схватит, тот и должен её считать своей женой, содержать и печься о ней до дня новой сходки.

Таким образом, даже и у сих варваров совершение развода определено известными правилами, и разводы сии только тогда законны, когда совершены в кругу и в присутствии всего общества.

Почти такие же обычаи замечаются и у турок, где вольные люди венчаются с невольницами в присутствии воеводы. Но такого вида бракосочетание мужчины с женщиной похоже на наложничество, так как мужчина всегда, по произволу, может разорвать эту связь.

Что же касается до самой женитьбы такого рода на невольнице, то вот как она совершается: жених, обратившись к воеводе, заявляет ему свое желание жениться. Тот, приступая к соединению представившихся ему особ, требует от жениха пояс, а от невесты венок, затем [жених] предлагает невесте брак, причем обещает ей известное приданое, например пятьдесят червонцев, после сего [воевода] отдает невесте пояс и венок и составляет акт, в который вносит всё, что сделано, причём отмечает число, записывает имена бракосочетавшихся и некоторые их приметы.

Если жена не нравится более мужу, то опять надо обратиться к воеводе и вновь ему объяснить дело, и тот за два или за три червонца (вытребовав прежде для жены обещанное вено) велит мужу принести назад венок, взятый им перед тем у жены, а у жены берёт пояс и, отдав мужу пояс, а жене венок, разводит брачную чету и объявляет мужа и жену разлученными.

историясемьясекссупружеская неверностьизменысупружеские изменывозврат приданогоразводинтересные фактыкультураобществообраз жизни

Источник: [17.2]

Они не поступают, как турки и татары, и не берут многих жён, но всякий доволен одною женою, пока она ему нравится. Потому что как скоро жена не станет нравиться мужу, между ними не будет согласия, и он охотно желал бы от неё избавиться, только не имеет законных предлогов к разводу, например, распутство, смертоубийство, колдовство, воровство и другие преступления.

Он подкупает нескольких мошенников, которые приходят к нему, выдумывают большие клеветы, говорят, что жена его делала то-то и то-то. Муж отправляется с ними к чернецам в монастырь, просит, чтобы они послушали, что мошенники говорят о его жене, что она сделала и то, и другое, а потому он и желает развестись с нею, и даёт чернецам 20 или 30 талеров.

Чернецы тотчас же отправляются в женский монастырь и приказывают черницам идти в тот дом, где живет эта жена. Они тотчас же берут её, остригают ей волосы, снимают с неё платье, надевают на неё черническое и поскорее ведут её, против воли, в монастырь, где и должна она оставаться черницей до самой смерти. А муж до истечения шести недель не может жениться опять, но потом ему разрешается взять другую жену.

Точно так же для русских слабы и ничтожны всякие честные законы и уставы: у них делаются и допускаются почти все грехи и пороки, так что честный и приличный человек ужаснется, услышав о том.

историясемьясекссупружеская неверностьизменысупружеские изменывозврат приданогоразводинтересные фактыкультураобществообраз жизни

Источник: [20.26]
Комментарии

Если супруги надоедят друг другу и не могут более жить в мире и согласии, то исходом из затруднения является то, что один из супругов отправляется в монастырь. Если так поступает муж, оставляя, в честь божию, свою жену, а жена его получит другого мужа, то первый может быть посвящен в попы, даже если он раньше был сапожником или портным. Мужу также предоставляется, если жена его оказывается бесплодною, отправлять ее в монастырь и жениться, через шесть недель, на другой.

Примеры подобного рода даны и некоторыми из великих князей, которые, не будучи в состоянии произвести со своими супругами на свет наследника или получая лишь дочерей от них, отправляли жен в монастыри и женились на других. Так сделал тиран Иван Васильевич (Ошибка — Василий III. — Прим. ред.), который насильно отправил в монастырь свою супругу Соломонию после того как, проведя 21 год в брачной жизни с нею, не мог прижить детей; он затем женился на другой, по имени Елена, дочери Михаила Глинского (Ошибка — Василия; Михаил — её дядя. — Прим. ред.). Первая супруга, однако, вскоре затем родила в монастыре младенца-сына (В могиле ребенка Соломонии найдена в наше время кукла — Прим. ред.), как о том подробнее рассказано у Герберштейна и у Тилемана Bredeabas.

Точно так же, если муж в состоянии сказать и доказать о жене что-либо нечестное, она должна давать постричь себя в монахини. При этом мужчина часто поступает скорее по произволу, чем по праву. Рассердившись на жену по одной лишь подозрительности или по другим недостойным побуждениям, он за деньги нанимает пару негодяев, которые с ним идут к судье, обвиняют и свидетельствуют против его жены, будто бы они застали её при том или ином проступке или блуде; этим способом — особенно если еще обратиться за содействием к копейкам — достигают того, что добрая женщина, раньше чем она успеет собраться с мыслями, уже должна надеть платье монахини и против воли идти в монастырь, где её оставляют на всю её жизнь. Ведь тот, кто раз уже дал себя посвятить в это состояние и у кого ножницы прошлись по голове, более не имеет права выйти из монастыря и вступить в брак.

В наше время горестным образом должен был узнать это некий поляк, принявший русскую веру и женившийся на прекрасной молодой русской. Когда он по неотложным делам должен был уехать и пробыть вдали более года, доброй женщине, вероятно, ложе показалось недостаточно тёплым, она сошлась с другим и родила ребенка. Узнав затем о возвращении мужа и не будучи уверена, что ей удастся дать добрый отчёт в своем хозяйничанье дома, она бежала в монастырь и там постриглась. Когда муж вернулся домой и узнал, в чём дело, его более всего огорчило то, что жена посвятилась в монахини.

Он бы охотно простил её и принял бы её вновь, да и она бы опять вернулась к нему, но их уже нельзя было соединить, несмотря на все их желание. Патриарх и монахи сочли бы это [возвращение из монастыря] за большой грех, притом — против Святого Духа, т. е. за грех, который никогда не может быть прощён.

историясемьясекссупружеская неверностьизменысупружеские изменывозврат приданогоразводинтересные фактыкультураобществообраз жизни

Источник: [17.34]

Случались и забавные казусы, когда за свадебным столом обнаруживалось, что невеста слепа, глуха или слабоумна. Обманутый муж уже дела исправить не мог, поскольку митрополит, а затем и патриарх челобитные о разводе оставляли без внимания, руководствуясь традиционным неписаным правилом: «не проведав подлинно, не женися».

В таком случае муж мог добиться развода только путем ежедневных истязаний супруги, требуя от нее пострижения в монастырь. Если молодка упорно не желала надевать монашескую схиму и уходить на постоянное жительство в монастырскую келью, то ее родители «печаловались» патриарху на жестокость ее супруга. Если жалоба родителей доходила до ума и сердца патриарха, то женоненавистника и изверга посылали послушником в монастырь на год и полтора. А развод давали только в том случае, если возвратясь с монастырского покаяния, благоверный продолжал от души колошматить и дубасить свою суженую.

За убийство собственной жены мужу тоже полагалось покаяние, а вот за убийство мужа жену ждала мучительная смерть: её закапывали по горло в землю, оставляя до самой смерти без питья и еды.

история РоссииДревняя Русьобществорелигиябрачный_обряд_XVIIразводы_в_XVII

Источник: [21.184]