3. В поселении: городское хозяйство, охрана порядка и пожары, быт, жизнеобеспечение

Лесистость территории, бани и экологическая катастрофа

Первые чёткие упоминания о городских общественных банях, которые мне удалось найти, упоминаются в документах XVI века. И уже в XVII в. этот бизнес шустро прибрал к рукам Кремль: Борис Годунов ежегодно пополнял свой кошелёк на полторы тысячи рублей доходами с общественных бань.
При дальнейшем анализе ситуации с помывкой ключевыми словами будут экология и  демография.

Станислав Немоевский, который вёз в 1606 г. на продажу царю лже-Димитрию ювелирные украшения польской королевы, отмечал, что на пути от Смоленска до Москвы ему пришлось преодолеть более 300 водных преград: рек, подболоченных мест. Но это были уже лишь воспоминания природы о своём буйстве: на древних картах европейская часть территории России — это один сплошной лес, подобно Сибирской тайге; свод археологических раскопов > поселений Древней Руси — это по сути пособие по гидрологии страны, так как практически все поселения обнаружены на берегах рек, или на их бывших берегах. Такая же картина, например, и  в Македонии >

Однако уже к концу XV в. состояние природы вокруг столицы начало подходить к плачевному итогу: уже в 1517 году барон Герберштейн отметил, что «В московской области не найти мёду и [не водятся] звери, кроме зайцев…»; некогда бегавшие у реки Клязьмы соболя исчезли также как и осетровые из обмелевшей Москвы-реки.
Виной всему стала безудержная вырубка леса: на строительство (в том числе и на восстановление жилья после многочисленных пожаров), на отопление жилищ, для расширения площади пахоты, для винокурен, для древней металлургии и гончарного производства, при металлообработке… В конечном итоге в начале XVIII в. по указанию дочери Петра все эти производства принудительно вывели за 101-й километр от Москвы.

Нет леса — нет нежных лужиц, ручейков-детишек и болотец под охраной густых крон дерев. Как только ручейки и лужицы поиссохли, удивлённые тем лесные речки тут же заилились, а затем вообще начали исчезать. Соответственно, начали мелеть и градообразующие реки. А тут ещё циклы высокого и низкого стояния вод > постоянно вносили свои коррективы.

При этом людям в Древности было просто технически трудно искать и добывать воду в подземных пластах¹, и они были вынуждены селиться на берегах рек и озёр. В периоды трансгрессии, при высоком стоянии вод люди отодвигали свои дома от их берегов, и, наоборот, при понижении уровня этого стояния — приближали свои жилища к берегам.

Меж тем плотность населения постоянно росла, росла и потребность в лесе, соответственно увеличивались объёмы вырубки деревьев. — Замкнутый ПОС-круг прощания с Природой².

В этот фон естественным образом вписывалась и динамика развития банного дела в городах Руси. Пока не было дефицита леса и стоимость доставки топлива до городских посадов была подъёмна для рядовых горожан (не более 5 км), построить личную баню мог позволить себе каждый или почти каждый. Благо сама банная практика уходила у славян корнями в глубокую древность. Впрочем, не только у славян! Хотя в Западной Европе весьма трудно помывочные помещения назвать банями >!

Но как только лес окрест поселений был вырублен, а цена транспортных расходов по его доставке взлетела³, тут же стартовали два процесса: стало более выгодно возводить строения из камня (или кирпича), и совсем не выгодно иметь собственную баню (по крайней мере, среди небогатого населения). Так стали популярны общественные бани, в которых себестоимость помывки одного тела можно было существенно снизить. Это как разница в стоимости опытного образца продукции и стоимости того же образца, но при массовом производстве. Именно поэтому оказались объективно скудны сведения об общественных городских банях России до XVI в.

Если вы в каком-либо документе видите упоминание об общественной городской бане до времён экологической катастрофы в данном регионе, знайте — перед вами подлог!

Письменных сведений о практике личной гигиены в русских деревнях крайне мало, если не сказать, что их почти нет, если не считать косвенных находок археологов.

Однако учтём, что чума пришла на Русь извне, а не из Руси вовне, а также примем во внимание, что описанные экологические проблемы в деревнях (98% населения!) ощущались много менее остро, чем в городах. Получится, что предки чумазыми не ходили точно! По крайней мере своё обобщённое этническое название жители у воды, то есть арии, славяне оправдывали⁴. В отличие от западноевропейцев, доведших свои территории до экологичекой катастрофы гораздо раньше, чем, например, москвичи.

Но тогда как воспринимать фразу, например, Яна Стрюйса о том, что «Москвитянин… до крайности груб и грязен»?
Мне представляется, что голландец никого из москвитян не раздевал и не осматривал для исследования тел на предмет степени зачуханности и наличия корост грязи; очевидно, что своё впечатление Стрюйс вынес из наблюдения за внешностью, точнее, за степенью неопрятности одежды людей труда. И вот тут с ним можно частично согласиться, если говорить об абсолютном большинстве населения Руси, вплоть до XIX в. ходившего в одежде из пеньки (из ости конопли), а комплект-на-выход был почти всегда единственным для человека. Ещё раз! — Я о людях говорю, а не о фантомных городских нанопрослойках кремлёвской «элиты», что составляла максимум 0,1% численности нации.

интересные фактыисториякультураЖКХгородские банигигиенаэкологический коллапстехнологиинаукаобществообраз жизниэкономикаЗанимательная историяобщественные бани и экологиячистоплотность людей

Источник: [21.152]