17. Дела лихие и греховные. Противодействие правом

Убийство отца

Тутъ заговорщики раздѣлены были на разныя группы, въ одну изъ которыхъ причисленъ былъ Козловскій. Всѣ они пошли отъ ген. Палена разными улицами къ Михайловскому замку.

Послѣдствія сего извѣстны свѣту. Остается мнѣ сказать, что супруга Павла I-го, Императрица Мария, и сынъ его Константинъ ничего этого не знали. Но что касается до Александра, то въ ту же минуту, когда отецъ его окончилъ жизнь, всѣ заговорщики пошли въ извѣстную имъ комнату, въ томъ же замкѣ находящуюся, тутъ нашли Александра одѣтаго въ полный мундиръ, хотя было то уже далеко за полночь. Они поздравили его императоромъ, вышли съ нимъ на главный дворъ замка, на которомъ собрано было нѣсколько баталіоновъ гвардіи. Они также провозгласили его государемъ и учинили присягу.

Павель I-й (†1801) имѣлъ нѣкоторое предвѣстіе о заговорѣ противъ него, и для того послалъ онъ за ген. Аракчеевымъ, который тогда былъ удаленъ отъ двора и жилъ въ своей деревнѣ. Но гр. Паленъ, свѣдавъ о томъ, именемъ императора, какъ военный губернаторъ, далъ приказъ на всѣ въѣзды не пропускать его въ городъ. Это и было исполнено: ибо за нѣсколько часовъ предъ симъ происшествіемъ, былъ онъ у заставы, и караульные не впускали его въ городъ. Зная непостоянный характеръ Павла I-го, Аракчеевъ не былъ удивленъ отмѣной приказанія и поѣхалъ назадъ. Но если бы сего не было, и онъ успѣлъ бы прибыть въ Петербурга, то по ужасному его жестокосердію онъ не пощадилъ бы не только всѣхъ заговорщиковъ, но и самого Александра. Однакожъ достойно примѣчанія то, что по вступленіи его на тронъ знатнѣйшіе изъ заговорщиковъ, какъ-то: два брата графы Зубовы, ген. Талызинъ и многіе другіе скоро умерли, почти скоропостижно. Аракчеевъ же сдѣлался у него въ великой довѣренности, которая и по сіе время продолжается.

предательствоАлександр Iотцеубийцазаговорщикиисторияинтересные фактыобществоубить человекауголовное правообраз жизнинравы общества

Источник: [20.71]

Салтычиха, Козловских и Тредьяковский — печальной памяти персонажи Русской истории

Знаменитая Салтычиха, ужасная Дарья Салтыкова печальной памяти, на совести которой насчитывают до 138 жертв, была современницей Елизаветы, хотя её процесс слушался только в царствование Екатерины; соучастие же духовенства в большей части её преступлений в течение всего её человекоубийственного поприща является несомненным. Оно щедро воздавало другим за благосклонную терпимость, проявляемую правительством по отношению к нему…

Без сомнения, личность Салтыковой обобщению не подлежит. Она относится к категории чудовищных исключений, или скорее типов индивидуальной разнузданности, свойственных всякой среде, где социальная жизнь не достигла большого развития. Подобные чудовища обыкновенно и появляются в такой среде, а выделяясь на общем фоне, не отличающемся большой рельефностью, действуют на воображение и запечатлеваются в памяти. Среди современниц Салтычихи были хорошие женщины, но о них мы не знаем и никогда не узнаем, несмотря на то, что они вернее представляли общий тип женщины той эпохи. Тем не менее Салтычиха является тоже до известной степени типичной. Нельзя не согласиться с тем, что она не могла бы существовать в обществе, где воззрения, чувства и права были бы в полном противоречии с ее ужасной деятельностью. В этом смысле, её кровавая разнузданность, при благоприятствовавших ей попустительстве и безнаказанности, является памятником изучаемой нами эпохи, в силу чего мы не может не остановиться на ней.

Эта деятельность захватывает сравнительно небольшой промежуток времени — с 1756 г., времени, когда, овдовев, Дарья Николаевна Салтыкова, рожденная Иванова, была предоставлена собственным своим побуждениям, до того момента, когда в 1762 году прошение, поданное Екатерине II крестьянином Ермолаем, у которого Салтыкова убила поочередно трёх жен, не предало её в руки правосудия, и тут показавшего себя опять-таки слишком милосердным. По общему мнению, за эти шесть лет 138 человек пали жертвой ее жестокости. Она собственноручно высекла одного из своих слуг, продержала его на дворе в течение длинной зимней ночи и затем облила ему голову кипятком. Он падал, а она продолжала его бить и затем отправила его в другую усадьбу, куда его привезли мертвым. Все это происходило во второй столице государства и на одной из главных её улиц, на Кузнецком мосту; имение же Салтыковой, Троицкое, находилось под самым городом.
Следствие раскрыло, между прочим, истязание одной женщины, у которой в то время, как её секли, начались роды и она умерла по окончании пытки. Оно ещё обнаружило, что Салтычиха, присутствуя на одной из подобных расправ, кричала палачам: «До смерти!». Потом она приказала положить на труп замученной женщины, который вывозили из Москвы, новорожденного ребенка, умершего от голода в дороге.

Молва умножала эти факты и раздувала ужас их до невероятных размеров. Согласно легенде, Салтыкова имела обыкновение есть жареные женские груди. Следствие не поставило, однако, в вину обвиняемой ни одного случая людоедства и официально установило только 38 убийств, из которых лишь три касались мужчин.

Вне полиции и духовенства, где Салтычиха всегда находила сообщников, она иногда встречала противодействие. Когда её арестовали, ей было всего тридцать восемь лет, и она находилась в любовной связи с одним дворянином, по фамилии Тютчев. Когда последний решился покончить с этой связью, чтобы жениться на одной молодой девушке, покинутая любовница приказала своим людям поджечь дом изменившего ей любовника и убить обоих; но люди ей не повиновались.

С другой стороны, достоверно неизвестно, насколько судебные следователи вообще выяснили подробности дела. Салтычиха отрицала все приписанные ей обвинения. Чтобы её запугать, в её присутствии стали пытать одного человека, грозя ей той же участью; но она привыкла к подобным зрелищам, а Екатерина не пожелала, чтобы угроза была приведена в исполнение.

Юстиц-коллегия вынесла Салтыковой смертный приговор, но Сенат заменил смертную казнь наказанием кнутом и каторжными работами, а императрица нашла и это наказание слишком тяжёлым ввиду того, что замученные Салтыковой тридцать восемь человек были только крепостные. Её в продолжение часа продержали на эшафоте, где слуги и священник, участвующие в её преступлениях (первые, вероятно, невольно и по принуждению) подверглись избиению кнутом, и затем просто заключили в монастырь. Пример подобного правосудия был не менее чудовищный и скандальный, чем факты, к которым оно относилось. Он, однако, никого не возмутил.
Место заключения главной виновницы, правда, представляло мало удобств: в течение одиннадцати лет злодейка помещалась в яме глубиной в три аршина, из которой её выпускали только для присутствования на богослужениях. Но по истечении этого времени её поместили в келью, и она этим воспользовалась, чтобы вступить в связь с караульным солдатом. Она прожила до 1801 года.

Право владения крепостными, заключая в себе логически безграничную власть над людьми, как над собственностью, всюду влекло за собой последствия, являющиеся в наших глазах возмутительными. Но в России, помимо уже указанного выше соотношения между крепостным правом и другими весьма утонченными сторонами жизни, оно являлось особо отталкивающим еще в силу того, что оно не основывалось на традиции или наследственности. В 1746 году один гренадер Невского полка оспаривал свою жену сперва у офицеров, похитивших её во время набега, совершенного ими в окрестностях Самары, и затем у профессора, который, купив её у этих офицеров, думал, что владеет ею на законном основании. Этот профессор был тот самый Тредьяковский, поэт и грамматик, которому русский язык и литература обязаны значительными успехами. Это происшествие освещает самое происхождение и первые фазисы социального явления, создавшего Козловских и Салтычих. И явление это было ещё in fieri (из-за гордости, лат. — А.Г.) в данный момент.

Россия-XVIIIЕлизаветадочь_ПетраЕкатеринаобществоСатычихадобренький Сенат

Источник: [21.196]