Встарь > Разделы и темы > Кадры чиностояний: полезные, не очень и вредные > Клирики и причт ближнего круга. Мазки к портретам > Славяне и российские этносы (XVII век)
80. Кадры чиностояний: полезные, не очень и вредные
Клирики и причт ближнего круга. Мазки к портретам. Славяне и российские этносы (XVII век)
Патриарх Иов, Патриах Никон, Епископ Вятки, Гермоген
Статья № 1
Патриарх Иов, †1607
Исаак Масса, †1635— о Великом голоде при Годунове
Иные, имея запасы года на три или на четыре, желали продления голода, чтобы выручить больше денег, не помышляя о том, что их тоже может постичь голод. Даже сам патриарх, глава духовенства, на которого смотрели в Москве, как на вместилище святости, имея большой запас хлеба, объявил, что не хочет продавать зерно, за которое должны будут дать еще больше денег; и у этого человека не было ни жены, ни детей, ни родственников, никого, кому он бы мог оставить свое состояние, и так он был скуп, хотя дрожал от старости и одной ногой стоял в могиле.
Столь удивительно было наказание божие; это наказание было столь велико и удивительно, что ни один человек, как бы ни был он хитроумен, не мог бы описать его. Ибо запасов хлеба в стране было больше, чем могли бы его съесть все жители в четыре года.
Источник: [20.26]
Статья № 2
Патриах Никон (Микитка Минин), †1681
Адам Олеарий —
О повелении Никона иностранцам не подделываться под русских и о запрете русским носить иностранные одежды
Раньше немцы, голландцы, французы и другие иностранцы, желавшие ради службы у великого князя и торговли пребывать и жить у них, заказывали себе одежды и костюмы наподобие русских; им это приходилось делать даже поневоле, чтобы не встречать оскорблений словом и действием со стороны дерзких злоумышленников. Однако год тому назад нынешний патриарх переменил это обыкновение, основываясь на следующем случае. Когда однажды в городе происходила большая процессия при участии самого патриарха, и последний, по обыкновению, благословлял стоявший кругом народ, немцы, бывшие среди русских, не захотели, подобно русским, проделать перед патриархом ни поклонов, ни крестного знамения. Патриарх на это рассердился и, узнав, что тут замешались немцы, сказал: «Нехорошо, что недостойные иностранцы таким случайным образом также получают благословение», и вот, чтобы впредь он мог узнавать и отличать их от русских, пришлось издать приказ ко всем иностранцам, чтобы немедленно же каждый из них снял русское платье и впредь встречался только в одежде своей собственной страны.
Некоторым из иностранцев было столь же трудно немедленно исполнить это приказание, как казалось опасным ослушаться его. Многие из них, не столько
Поэтому каждый из них взял, что у него ближе всего находилось под руками. Некоторые надели костюмы своих отцов, дедов и прадедов и одежды иных друзей своих, которые еще во времена тирана, при уводе старых лифляндцев в плен, попали в Москву и с тех пор лежали в сундуках. При их встречах кафтаны эти вызывали немало смеха не только ради столь древних и разнообразных покроев, но и потому, что одежды иному были слишком велики, другому слишком малы. Теперь, поэтому, все иностранцы, каких земель они ни будь люди, должны ходить всегда одетые в костюмы своих собственных стран, чтобы была возможность отличить их от русских.
В Москве живет некий князь, по имени Никита Иванович Романов. После царя это знатнейший и богатейший человек, к тому же он близкий родственник царя. Это веселый господин и любитель немецкой музыки. Он не только любит очень иностранцев, особенно немцев, но и чувствует большую склонность к их костюмам. Поэтому он велел не раз шить для них польское и немецкое платье, а иногда и сам, ради удовольствия, надевал его и в нем выезжал на охоту, несмотря на то, что патриарх возражал против подобного одеяния. Боярин этот, впрочем, иногда и в религиозных вопросах, как кажется, сердил патриарха тем, что отвечал ему коротко, но упрямо. Впрочем, патриарх, в конце концов,
Николаас Витсен, 1664–1665
Я опять был у митрополита из Газы («Этот господин, однако, знает жизнь, он не только богослов, но ещё и политик, воспитанный в школах иезуитов») и, чем дальше, тем больше убеждался в большой учености этого человека; теперь он доверительно рассказал нам об отношениях между ним и патриархом: когда он был прислан греческой церковью к царю и, придя к нему, произнес речь на латинском языке, то патриарх отказался слушать его на столь дьявольском и еретическом языке. Но так как задача состояла в том, чтобы примирить Никона с царем, то грек сказал: «Чего же вы хотите, на каком языке я должен говорить? Вы ведь немой на всех языках, кроме русского, буду ли я говорить на греческом, латинском, итальянском или на языке моей матери!» Патриарх, однако, ничего не хотел слушать, считая только русский язык христианским. Тогда митрополит сказал: «Нет, варвары и то слушают посланников, и вы должны меня выслушать!»
Ещё он рассказал, как патриарх тайно послал в Грецию человека дурной славы, чтобы оклеветать его там, и как этого человека в Киеве схватили и в оковах привезли сюда, и как патриарх связался с людьми, которые прежде были у митрополита на службе и выгнаны за воровство. Завидуя его учёности, его обвинили перед царем в ереси и в изучении латыни, на что он ответил: «Тогда выходит, что все наши церковные отцы, которые оставили нам столь добрые дела, тоже еретики?» Услышав это, царь оправдал митрополита...
На его крыльце (В Новом Иерусалиме — Прим. ред.) стоял большой белый камень. На него он сел, чтобы беседовать с нами, а мы стояли перед ним под открытым небом с обнаженными головами. Он расспрашивал нас о многом, о ходе нашей войны [с Англией] и о том, как отпускают нашего посла; когда мы ответили: «Плохо», он сказал: «Вот теперь так и идут дела, когда меня там нет, и они лишены моих благословений, всех они делают своими врагами, включая татар. Когда я ещё находился в Москве, всегда меня обвиняли в подобных неудачах; но кто же теперь виноват?» После этого он стал расспрашивать нас о положении большинства государств в мире.
Надо знать, что этот патриарх, вызвав немилость царя, самовольно ушел со службы, забрал свой священный посох и тайком уехал из Москвы. Теперь он живет далеко от Москвы в добровольной ссылке... Но ввиду того, что Никон такое священное и высокое лицо, царь не может или не хочет его наказать и пока оставляет ему все церковные доходы... Поговорив с нами, он пошел наверх, где снял свое одеяние: шапку с крестом из жемчуга, ценный посох и парчовую полосатую ризу; надел подобное же, но более простое. На груди его висела серебряная позолоченная коробочка (панагия), на одной её стороне изображен Христос на кресте; в ней он хранит знак своего сана.
Когда он шёл из своей церкви, его сопровождало много попов и монахов; на всех были греческие клобуки, как и у него самого, все были в чёрном. Каждый, мимо кого он проходил, бил головой о землю до тех пор, пока он не прошел...
Потом Никон просил нас посадить привезённые семена и рассаду; это и началось. Я тоже принялся за работу при нём, да он и сам участвовал в посадке и высказывал одобрение. Их неумелость и незнание были нам смешны; мы столько наговорили им о пользе этих семян и растений, что редька и петрушка получили лучшие места. Его сад был плохо ухожен, и земля неумело подготовлена, с таким незнанием дела, вряд ли лучше, чем у местных жителей; его садовники знали не больше, поэтому мы казались мудрыми земледельцами, распоряжались и повелевали в присутствии патриарха...
Ежедневно в хорошую погоду патриарх, вместе со всеми своими монахами, приходит по
После полудня мы отправились гулять с ним самим [патриархом]. Он очень прост в обхождении и любознателен. Спрашивал нас и особенно меня о многом, в том числе: так ли красиво в нашей стране, как здесь? Велел для нас звонить в большой колокол и шутя спросил, такие ли в Амстердаме колокола? Привёл нас на свою пасеку. «Вы, немцы, — сказал он, — хорошо умеете считать,
У этого человека нехорошие манеры, он опрометчив и тороплив, привык часто делать некрасивые жесты, опираясь на свой крест [крест на посохе]. Он крепкого телосложения, довольно высокого роста, у него красное и прыщавое лицо, ему 64 года. Любит испанское вино. Кстати или нет, часто повторяет слова: «Наши добрые дела»
Он редко болеет, но перед грозой или ливнем чувствует себя вялым, а во время бури или дождя ему лучше. С тех пор как он уехал из Москвы, теперь уже 7–8 лет назад, его головы не касались ни гребенка, ни ножницы. Голова у него как у медузы, вся в густых, тяжёлых космах, так же и борода.
Затем он привёл нас в свой скит, куда очень редко кто попадает. Это каменный домик, в нем 16 комнаток, среди них две молельни. Мы все осмотрели. У него там и комната для научных занятий; но кроме русских и славянских книг, других я не видел. Лестницы очень узкие, похоже на лабиринт. Наверху площадка с часовенкой, похожей на беседку. Снаружи она белая, на вид как садовый домик у нас. «Пустынь» (скит) Никона лежит на островке, окружена водой (Истрой и Золотушкой). По примеру Христа Никон уединяется здесь на [...] дней раз в году [17.39].
Андрей Роде, 1659
...полковник Бауман (Датчанин на службе у Романовых — Прим. ред.)... рассказал подробно, как патриарх (Никон) после обедни, отслуженной в
Таким образом, он отказался от своей должности и удалился сначала в монастырь, расположенный в городе, а затем в другой, за 10 миль от Москвы, чтобы здесь жить в уединении монахом.
По мнению полковника и других лиц, это было вызвано тем, что патриарх хотел преобразовать церковь и уничтожить иконы, против которых он и проповедовал открыто, но боялся, что это ему не удастся, так как все сановники были против него. Хотя великий князь несколько раз требовал от него, чтобы он вернулся, он, тем не менее, настоял на своем и продолжал жить в уединении, занимаясь постройкой монастыря, который он назвал Новым Иерусалимом; с этой целью он и заказал у купцов в слободе золоченой жести на 24 000 рейхсталеров.
И все это тем неприятнее для московитян, что они не могут выбрать патриарха, пока этот жив, так как он увез с собой тот знак, который патриарх непременно должен иметь; но что это за знак, мы не могли узнать наверное.
Источник: [17.43]
Комментарии
Статья № 3
Первый епископ Вятки Александр
Памятная книжка Вятской губернии на 1870 год
По списку «Преосвященные архиереи Вятской епархии» первым стоит Александр, прибывший в Вятку в 1658 году и правивший затем 16 лет, заменённый затем еп. Ионой (с 1675 года.) —
«В 1658 году, при Царе Алексее Михаиловиче, по благословению Патриарха Никона, последовало открытие Вятской епархии. До этаго времени духовныя дела нашей страны находились в ведении сперва Митрополитов, а потом уже патриархов Московских. В состав Вятской епархии вошли пять городовъ: Хлынов, Слободской, Орлов, Котельничь и Шестаков, с их уездами. Кроме того к Вятской епархии приписаны были: Великая Пермь с городами Чердынью, Соликамском и Чусовскими городками, а также Кай и слобода Кукарка. До 1799 года, т. е. до того времени, когда последовало учреждение отдельной Пермской епархии, епископы Вятской страны именовались Вятскими и Великопермскими»
Источник: [19.214]
Статья № 4
Патриарх Гермоген, †1612
Дьяк Иван Тимофеев
Когда обладающая всеми городами (Москва), где всегда пребывали мои цари, окончательно лишилась их за безмерные грехи всей земли, от главы её — царя и до ног, — в то время все люди в ней, (терпя) осаду и всяческую тесноту от латынян и вместе с ними живущей Литвы, как
С ним, первейшим, вместе (терпели осаду) и весь синклит, который чинами своими являет неисчислимые различия и разницу (по отношению) к царскому порогу, — достойные и достигающие его величества и необъятное множество людей. (Он боролся) против латынян и соединяющихся с ними, а больше всего направлял (свое слово) против лютой злобы тех ересиархов, кого звали Михалка Салтыков и Федька Андронов308, и других по именам их единомышленников и составителей всего зла, чьи имена за их дела бесы вписали в свои списки; было по всему ясно, что как тьма противится свету, так и нечестие благочестию. Новые отступники от добра сперва ласками, а потом угрозами неволею привлекали его к своей воле — к тому, чтобы, повинуясь врагам, изменнически отдать российский скипетр сыну короля латынского Сигизмунда — Владиславу309. Они хотели утвердить это взаимной клятвой на кресте и обещались никому из бесчисленного Христова стада не делать зла, они скрывали в нарушение клятвы последнее зло — обман: после клятвы они нам всем и везде творили всякое зло. [17.169]
Источник: [17.169]
Комментарии
ПОБЕДИТЕЛЬ ИНТЕРНЕТ-КОНКУРСА «ЗОЛОТОЙ САЙТ»
Победитель XIII Всероссийского интернет-конкурса «Золотой сайт» в номинации «Познавательные сайты и блоги»
© Lifeofpeople.info 2010 - 2024