
Встарь > Разделы и темы > Семейные и клановые бюджеты – «Треугольник устойчивости экономики» > Бюджеты Cемей властителей, Семей их чиновников, а также криминальных групп > Славяне и российские этносы (XVIII век) > Комментарии к статье №8
Комментарии к статье №8, Чарльз Уитворт , 1710
27. Семейные и клановые бюджеты – «Треугольник устойчивости экономики»
27.2. Бюджеты Cемей властителей, Семей их чиновников, а также криминальных групп. Славяне и российские этносы (XVIII век)
ПОБЕДИТЕЛЬ ИНТЕРНЕТ-КОНКУРСА «ЗОЛОТОЙ САЙТ»
Победитель XIII Всероссийского интернет-конкурса «Золотой сайт» в номинации «Познавательные сайты и блоги»
© Lifeofpeople.info 2010 - 2023
▲ Наверх
Редактор издания (21.11.2021 06:52:57)
100
По П. Н. Милюкову, произведшему соответствующие подсчеты, суммы общего прихода казны за 1701–1708 гг. колебались от 8.471.978 руб. в 1703 г. до 9.011.513 руб. в 1702 г. (Mилюков П. H. Государственное хозяйство России..., Приложение Ш. Государственные росписи: 1701–1709 годов, c. 70, 78, 87, 99, 108, 113, 125, 135; см. также «Сводную таблицу прихода и расхода 1701–1709 годов» в основном тексте его книги, с. 238-239).
101
Поташ на 1705-1708 гг. казна сдала английскому купцу А. Стейлсу по цене 20 ефимков берковец (1705 г. — 22.298 пуд., 1706 — 22.310, за 1707 сведений нет, 1708 — 24.182). На 1709-1710 гг. — ему же по цене 21 ефимок за берковец (1709 — 20.019, 1710 — 20.019 пуд.) (Козинцева Р. И. Участие казны..., с. 304, табл. 2).
Таким образом, ежегодный доход от продажи поташа составлял в среднем примерно 42–48 тыс. ефимков-талеров. Ч. Уитворт ориентировался скорее на цифры самых последних лет, когда продавалось приблизительно на 42 тыс. ефимков.
102
Речь идет о худшем сорте поташа — смольчуге. Однако цифра кажется весьма и весьма завышенной. Средний объем экспорта смольчуга за 1701–1708 гг. не превышал 3.100 бочек в год (подсчитано по табл. 3 в статье Р. И. Козинцевой «Участие казны...», с. 308); казна получала от экспортеров по 10–15 ½ ефимков за бочку.
Даже если Ч. Уитворт не учитывал того обстоятельства, что казна покупала смольчуг у частных промышленников по 5-7 руб. бочка, средняя выручка от его продажи за границу составит 31–47 тыс. ефимков. К тому же, по мнению английских купцов, емкость голландского рынка не превышала 8 тыс. бочек этого товара в год (там же, с. 309).
Правда, в 1708 г. у откупщика А. Люпса одновременно находилось 6.600 бочек остатка и 2.400 бочек казенного смольчуга (там же, с. 309), всего, стало быть, 9.000 бочек. Тогда общая сумма от продажи могла бы составить 90–135 тыс. ефимков, что вполне соответствует указанной Ч. Уитвортом цифре. Однако в том же году весь смольчуг был изъят у А. Люпса и отдан О. Соловьеву (там же).
103
Продажа икры была на откупе — с 1697/98 г. до 1706 г. у гамбургского купца А. Фарьюса, в 1707–1711 гг. — у англичанина А. Стейлса; цена за пуд в это время находилась в пределах от 2 ¾ до 3 ¼ ефимка. Средний ежегодный объем товара за десятилетие (с 1701 по 1710 г.), который может быть подсчитан на основании данных Р. И. Козинцевой, составляет 5.700 пуд. (причем в 1709 и 1710 гг. объем значительно уступал среднему) при средней цене 3 ефимка пуд.
Тогда средний доход от продажи будет 17.100 ефимков. Известно также, что в 1712 г. откуп оказался в руках другого англичанина — П. Вестова, который обязался принимать в год 8 тыс. пуд. и платить 27 тыс. ефимков (очевидно, цена на икру была повышена до 3 3/4 ефимка за пуд). Однако казна не смогла выполнить условий этого договора (Козинцева Р. И. Участие казны..., с. 313–315). А поскольку икра экспортировалась только в Италию («кроме Италии, ни в которые места не отпускается») (Шаркова И. С. Россия и Италия..., с. 136–137), то становится понятным, почему прибыль от этого товара Ч. Уитворт выразил в испанских талерах.
104
Цифра кажется очень высокой. Известно, что в конце ХVII в. откупщик И. Исаев платил казне по 20 ефимков за пуд. В 1705 г. или чуть позже в Западную Европу было отправлено 426 пуд. ревеня, а продано всего 312. В последующие годы экспорт ревеня казной не производился (Козинцева Р. И. Участие казны..., с. 320).
105
С 1701 по 1705 г. смола была на откупе у А. Стейлса, затем этот договор был расторгнут. В 1706 г. в результате торгов, объявленных Ижорской канцелярией, смола досталась И. С. Стрежневу. Тогда всего было 40 тыс. бочек по цене 2 ефимка бочка (Козинцева Р. И. Участие казны..., с. 298-299).
Стало быть, сообщение Ч. Уитворта, что «в 1706 году смола дала 40 тысяч талеров» — несомненная описка; дипломат, на протяжении своего пребывания в России много и энергично занимавшийся делами русского экспорта, в частности, смолы, в Англию, не мог допустить такой ошибки. Именно он добился разрешения Петра на вывоз для нужд английского флота в том же 1706 г. еще 10 тыс. бочек смолы по цене 1 руб. бочка (см. Сб. РИО, т. 39, с. 261-262) и именно эта цифра — 10 тыс. руб. упомянута им в книге. (14 мая 1706 г. Петр писал Дм. Соловьеву: «Как прежде писано, так и ныне о том подтверждаю, что конечно без всякой описи о даче десяти тысяч бочек смолы аглинскому посланнику учинить по прежнему указу...» (Тетрати записные всяким писмам и делам, кому что приказано и в котором числе, от его императорского величества Петра Великого 1704, 1705 и 1706 годов с приложением примечаний о службах тех людей, к которым сей государь писывал. СПб., 1774, с. 145). См. об этом также: П и Б, т. 4, СПб., 1900, прим. к № 1143, с. 700; к № 1227, с. 878-873; Сб. РИО, т. 5, с.164, сн. 1).
Приводимые Р. И. Козинцевой цифры экспорта смолы за 1707–1710 гг., действительно, весьма уступают названным выше: 5.785, 10.740, 25.321 и 30.000 (в том числе 10.000 бочек было безвозмездно отправлено в Данию) (Козинцева Р. И. Участие казны..., с. 299, 300. табл. I).
Ясно, что для всей перечисленной группы товаров автор имеет в виду только экспорт, хотя соответствующую оговорку делает лишь относительно икры. Поэтому и суммы дохода выражены в талерах. По данным Р. И. Козинцевой, в 1708-1713 гг. внутри страны было продано: поташа — на 205,1 тыс. руб., икры — на 109 тыс. руб., смолы — на 120,5 тыс. руб. (там же, с. 328). За шестилетие среднегодовые цифры составляют соответственно 34, 18 и 20 тыс. руб.
106
П. Н. Милюков ссылается на показания заведовавших продажей соли дьяков, согласно которым в 1705-1710 гг. в казну поступало 300–400 тыс. руб., и отмечает, что Ч. Уитворт приводит завышенную цифру (Милюков П. Н. Государственное хозяйство России..., с. 216 и сн. 1). Затем исследователь рассматривает другие источники, дающие иные цифры (с. 216-217).
По данным А. Свирщевского, доход от продажи соли неуклонно возрастал с 1706 г. (355.215 руб. 63 1/2 коп.) до 1711 г. (464.560 руб. 83 1/8 коп.), а в 1713 г. составил уже 490.910 руб. 66 7/8 коп. И в последующие годы эта цифра возрастала, достигнув в 1722 г. 659.527 руб. 20 коп. (Свирщевский А. Материалы к истории обложения соли в России. — Юридические записки, издаваемые Демидовским юридическим лицеем, 1908, вып. 1, с. 196 («Табель о продаже соли и разборке прибыльных денег с 1705 года, составленная главной соляной конторой»).
По Б. Б. Кафенгаузу, с 1705 г., когда продажа соли была монополизирована казной, соль стала давать 300-600 тыс. руб. годового дохода, а чистая прибыль равнялась приблизительно 200 тыс. руб. (Очерки истории СССР... Россия в первой четверти ХVШ века..., с. 384). В указе Петра от 5 марта 1711 г.: «А в год с 1705-го збиралось прибылных по 300.000 и по 350.000 рублев и болши; а в 1710-и году перед перешедшими годами болши, а имянно 450.000 рублев» (Сб. РИО, СПб., 1873, т. II, с. 184). Несомненно, на том же источнике основано свидетельство современника, нашего соотечественника, который был, по мнению издателей «Северного архива», сенатским чиновником: «C 1705 года сбиралось с откупа соли прибыли в казну 300 и 350.000, в 1710 году было 450.000 рублей» (Записки о важнейших внутренних происшествиях и учреждениях в России с 1707 по 1712 год. — Северный архив, 1826, ч. 20, № 5, с. 6). В «Ведомости краткой 1707 года»: «...и в 1707 году, буде нынешняя вся соль в продаже, прибыли будет 431.888 [руб.] (Северная война. Документы 1705-1708 гг. (Сборник военно-исторических материалов, вып. I (далее — ВИМ-I). СПб., 1892, № 299, с. 221).
107
14 марта 1705 г. Ч. Уитворт писал в Лондон, что русское казначейство, «приняв наличный ефимок в шестидесяти копейках и переплавив его, чеканит из него 120 копеек» (Сб. РИО, т. 39, с. 57).
И. И. Кауфман отмечает: «О том, как велика была прибыль от монетных операций 1698–1711 гг., господствуют очень преувеличенные представления; главным образом эти представления распространяли иностранцы, служившие Петру, несомненно пострадавшие от петровских монетных операции и поэтому распространявшие об них всякие небылицы, между прочим, и ту, что прибыль казны тогда доходила чуть ли не до 100% (Кауфман И. И. Серебряный рубль в России..., c. 131). На самом деле, отмечает исследователь, прибыль от перечеканки составляла 28% (там же, с. 132).
108
См. в статье В. Л. Дурова «Очерк начального периода деятельности Кадашевского монетного двора...» табл. 4 — «Продукция и прибыль московских монетных дворов за 1701–1710 гг.» (с. 61). Кроме того, В. А. Дуров располагает сведениями, что в 1710 г. на каждые 100 копеек, изготовленных на указанном монетном дворе, приходилось 17,56 коп. чистой прибыли, а на рубль медью — 46,47 коп. (с. 62).
109
Это сообщение Ч. Уитворта упоминает П. Н. Милюков, приведший также следующие данные: в 1707 г. китайский караван привез товаров на сумму 57.406 руб., а в 1709 г. — 426.636 руб. (Милюков П. Н. Государственное хозяйство России..., с. 221 и сн. 2). Иные цифры получены в специальном исследовании Б. Г. Курца, который так оценивает прибыль казны от караванов: 1702–1705 гг. — 49 тыс. руб., 1703–1707 гг. — 55 тыс. руб., 1705–1709 гг. — 270 тыс. руб., 1707–1712 гг. — 223 тыс. руб. (См. сводную таблицу в статье: Курц Б. Г. Государственная монополия в торговле России с Китаем в первой пол. ХVШ ст. — Науковi записки Киiвського iнституту народнього господарства, т. 9, Киiв, 1928, с. 75).
Но Б. Б. Кафенгаузу, «время от времени в Китай посылался караван, возвращавшийся с китайскими товарами на сумму от 300 до 400 тысяч рублей» (Очерки истории СССР... Россия в первой четверти ХVШ века..., с. 385). См. об этом также в кн.: Сладковский М. И История торгово-экономических отношений народов России с Китаем (до 1917 г.) М., 1974, с. 115–122.
110
Согласно Новоторговому уставу, восточные купцы платили в Астрахани и в Москве по 10 денег с рубля пошлинных сборов и по 20 денег с рубля — проезжей пошлины (Чистякова Е. В. Новоторговый устав..., с. 124).
111
Речь идет о введенных правительством в 1700-1705 гг. многочисленных так называемых «канцелярских сборах»: было обложено пошлинами оформление дел через государственные учреждения, введено использование «орленой» (гербовой) бумаги, а также установлены в числе прочих налоги трубный, с печей, «хомутейный сбор» (налог на клеймение хомутов), «сбор с извозчиков десятой доли из получаемой ими по найму платы». Банный оброк не был одинаков для всех: с думных чинов и гостей брали по 3 руб., с остальных дворян и купцов по 1 руб., с крестьян по 15 коп. (Спиридонова Е. В. Экономическая политика и экономические взгляды Петра I. М., 1952, с. 264, 265, 267-268; Лодыженский К. Н. История русского таможенного тарифа. СПб., 1886, с. 85; Милюков П. Н. Государственное хозяйство России..., с. 207–209).
112
#бюджет_Семей_властителей #бюджет_Семей_чиновников #бюджет_криминальных_групп #доходы_властителей #хомотриалы #образование #культура #история #религия #подлоги_истории #финансы #экономика #интересные_факты #обществоЭта фраза цитирована П. Н. Милюковым (Государственное хозяйство России..., с. 236-237 и сн.2 к с. 236). Ганноверский резидент в России Х. Ф. Вебер писал: «Из 20-летнего опыта известно, что царь, несмотря на все расходы по устройству армии и флота и всевозможные сооружения и постройки, никогда не был в необходимости прибегать к займам, но всякий раз находил для исполнения своих предприятий новые вспомогательные средства в своем государстве» (Вебер Х. Ф. Записки Вебера о Петре Великом и его преобразованиях. — Русский архив, 1872, вып. 6, стб. 1109-1110).
Фельдмаршал Б. К. Миних сообщает, что в октябре 1721 г. Петр I сказал ему: он «окончил войну, которая продолжалась с лишком двадцать лет, не сделав долгов» (Миних Б. К. Записки графа Миниха. СПб., 1874, с. 16).
Н. Бржеский отмечает: «Петр I не прибегал к внешним займам. Несмотря на то, что удачная война с могущественной тогда Швецией, обратившая на Россию внимание всей Европы, а равно и популярность, которою пользовался Петр Великий в Голландии, вероятно, дали бы ему возможность воспользоваться кредитом в этой богатейшей в те времена стране, — он не решался на это» (Бржеский Н. Государственные долги России..., с. 127).
Как считает Н. Г. Устрялов, «Петр был так распорядителен, что только в начале войны шведской прибегал к займам в Голландии...» (Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого, т. 2. СПб., 1858, c. 91).