24. Армия, флот и охрана границ. От тактики к стратегии

Русские офицеры. Трагедия 1917–1922 годов

В первые два-три дня в Ялте было убито до 100 офицеров, а всего в эти дни только на молу было расстреляно более 100 человек, трупы которых, с привязанным к ногам грузом, бросались тут же у мола в воду. Часть офицеров была убита непосредственно на улицах города. В воспоминаниях одного из офицеров приводится, в частности, такой эпизод:

«В Ялте начались окаянные убийства офицеров. Матросская чернь ворвалась и в тот лазарет, где лежал брат. Толпа глумилась над ранеными, их пристреливали на койках. Николай и четверо офицеров его палаты, тяжело раненные, забаррикадировались и открыли ответный огонь из револьверов. Чернь изрешетила палату обстрелом. Все защитники были убиты»

На крейсере «Алмаз» помещался морской военный трибунал. Офицеров бросали в печи или ставили голыми на палубе в мороз и поливали водой, пока не превратятся в глыбы льда... Тогда их сбрасывали в море. Тогда в городе было убито свыше 400 офицеров.

«В Благовещенске, — писал генерал Нокс, — были найдены офицеры с граммофонными иглами под ногтями, с вырванными глазами, со следами гвоздей на плечах, на месте эполет, их вид был ужасен»

В Ташкенте после антибольшевистского восстания массовые расстрелы начались в ночь на 21 января 1919 года, когда было перебито свыше 2500 человек, и продолжались в течение всего года. По другим данным, в течение первой недели убито до 6 тысяч человек, а затем арестовано до 700, которых ежедневно по 10–12 человек убивали в тюрьме...

Члены семей офицеров расстреливались на тех же основаниях, что и сами офицеры, причём иногда в полном составе, вплоть до детей. Например, в мае 1920 года в Елисаветграде за сына-офицера была расстреляна его мать и 4 дочери 3–7 лет. В мае 1919 года сообщалось о взятии заложниками жён и детей 11 офицеров 10-й стрелковой дивизии, перешедших к белым.

Как отмечалось в докладе ЦК Российского Красного Креста:

«Жена, мать, дочь офицера бросаются в тюрьму, расстреливаются. Иногда это происходит потому, что офицер исчез. Есть подозрение, что он перешёл к белым. Иногда офицер уже давно убит, а родных все-таки берут в плен, потому что весь офицерский класс держится под подозрением»

Часть офицеров перед смертью подвергалась пыткам. В Одессе, в частности, офицеров истязали, привязывая цепями к доскам, медленно вставляя в топку и жаря, других разрывали пополам колёсами лебёдок, третьих опускали по очереди в котёл с кипятком и в море, а потом бросали в топку. Вообще, примеры различных пыток и издевательств можно приводить бесконечно. Офицерам пришлось их испытать, как и всяким другим жертвам террора. Об этом собран огромный материал, но здесь нет возможности дальше углубляться в эту тему.

*
Новый виток красного террора
На территориях, только что отвоёванных у белых, немедленно разворачивался новый виток террора. При отступлении белых от Сарапула было расстреляно большое количество членов семей офицеров, служивших в Белой армии.

В Екатеринбурге в первые ни после взятия города — 2800 человек. В Одессе в начале 1920 года ежедневно расстреливалось в среднем по 100 человек (иногда по 30–40, иногда — 200–300). Всего погибло, по разным данным, от 10–15 до 7 или 2 тысяч; в одном отчёте Одесской ЧК с февраля до мая 1921 года насчитывается 1418 человек.
Все офицеры, захваченные на румынской границе (не пропущенные румынами через Днестр и не успевшие присоединиться к войскам Бредова) — до 1200 человек — были постепенно расстреляны в лагерях, массовый расстрел их был произведён 5 мая. Очевидец, живший в Екатеринославе летом 1920 года, вспоминает:

«В ту же первую ночь из всех тюрем были отобраны добровольческие офицеры, переведены в большой дом Брагинского на Новодворянской улице и тогда же... под шум двух сильных автомобильных моторов все доставленные офицеры были скошены пулемётным огнём»

В одной Екатеринодарской тюрьме с августа 1920-го по февраль 1921 года было расстреляно около 3 тысяч человек, большинство которых — в августе 1920 года во время белого десанта на Кубань: 17–20 августа погибло от свыше 1600 до около 2000 человек, затем меньше — 30 октября — 84, в ноябре — 100, 22 декабря — 184, 24 января 1921 года — 210, 5 февраля — 94. В Ростове в первые же дни после захвата города 40 офицеров было сожжено в госпитале и расстреливалось затем до 90 человек в ночь. В городах Ставропольской губернии также шли ежедневные расстрелы (по спискам — до 300 человек). Пленные из Новороссийска доставлялись в Ростов, где по результатам работы проверочных комиссий часть расстреливалась на месте, а остальные направлялись в лагеря Центральной России.

Но особенно выделяется, конечно, Крым. Массовость крымских расстрелов (как заявил заместитель Реввоенсовета Склянский, «война продолжится, пока в красном Крыму останется хоть один белый офицер») произвела такое впечатление, что назывались цифры даже в 100–120 и 150 тысяч расстрелянных, а также 50, 56 тысяч.

трагедия офицерствабольшевистский терроркрасный терроруничтожение цвета нациивоинские преступлениязверства большевиковвоинские преступления и наказаниянравы обществанормы моралиисторияподлоги историиинтересные факты

Источник: [21.168]

…В самом центре Польши расположен городок Тухоля. Небольшой цементный заводик, лес. Имеется своя мусорная свалка. Жители городка даже не подозревают о том, что эта самая мусорная свалка организована на месте, где погибли тысячи русских солдат и командиров: именно там располагался печально знаменитый концентрационный лагерь, ставший символом уничтожения красно армейцев в самом начале 20-х годов прошлого века.

Апрель 1920 года. Начинается советско-польская война. Красная армия с 90 тысячами штыков и сабель сражалась против 80 тысяч польских штыков и сабель… 25 апреля 1920 года поляки заняли Киев, и, разумеется, должен был последовать ответ со стороны РСФСР. Западный фронт под командованием Тухачевского начал наступление на Варшаву, заставив противника заняться перегруппировкой сил. Все было бы, в общем, хорошо, если бы не одна печальная деталь. Наступление было крайне плохо подготовлено.

По мере продвижения к Висле сопротивление поляков возрастало. И хотя преимущество в живой силе было на стороне Рабоче-крестьянской Красной армии, Тухачевский не учел возможного контрнаступления войск Пилсудского. А польский маршал, надо отдать ему должное, нащупал слабые места Красной армии и именно туда нанес сокрушительный удар. В результате в августе тылы Западного фронта Тухачевского были расстроены. Больше того, поляки взяли Брест. Все это грозило абсолютной катастрофой… Для Западного фронта это была в подлинном смысле трагедия: потери составили 66 тысяч человек пленными и 25 тысяч убитыми. Еще 50 тысяч вынуждены были отступить в Восточную Пруссию, где были интернированы. В результате контрнаступления поляки захватили Белосток, Барановичи, Луцк, Ровно, Тернополь. Развить успех они, правда, не могли, поэтому Варшава приняла решение ограничиться взятыми рубежами и приступить к позиционной обороне. По сути, на этом активные боевые действия на фронте закончились.

Концлагерь в значении «фабрика смерти» впервые появился именно в Польше в 1920-х годах. В том самом лагере в Тухоле погибли 22 тысячи пленных красноармейцев. Причем это цифры не советской стороны. Их приводит полковник польского генштаба Матушевский в докладе военному министру в феврале 1922 года.

Народный комиссар иностранных дел Чичерин в 1921 году писал, что погибли 60 тысяч советских солдат и командиров. Вообще надо сказать, что цифры по количеству пленных очень сильно разнятся: от 157 тысяч человек (по данным доктора исторических наук Мельтюхова) до 216 тысяч (такую цифру приводит генерал Кирилин). При этом не учитываются белогвардейцы, оказавшиеся в тех же самых концентрационных лагерях, и даже украинские националисты, которые сидели по соседству. Но в любом случае, согласитесь, цифры ужасающие.

По данным СССР, из плена вернулись 67 тысяч красноармейцев. Российские историки эту цифру подтвердили, и сегодня поляки ее не оспаривают. Остальные красноармейцы погибли в польских лагерях. Таким образом даже при минимальной цифре 157 тысяч пленных это означает, что в Польше погибли 90 тысяч человек. Полякам такая арифметика очень не нравится, они утверждают, что в плену погибли каких-то 18 тысяч человек — сущий пустяк. Но тогда возникает закономерный вопрос: а куда делись еще 100 тысяч человек? Дело в том, что поляки не фиксировали людей, которые погибли в плену до заключения в концентрационный лагерь. Точно так же, как и немцы в 1941 году, поляки оставляли раненых на поле боя без помощи, перевозили их до лагерей сбора в буквальном смысле как скот, без еды, воды, медикаментов, и при малейшем подозрении на нарушение дисциплины или неподчинение польским властям русских солдат расстреливали на месте. Этих людей не включают в статистику и современные польские историки. Их как бы и не было.

Ещё один документ — «Докладная записка начальника санитарного департамента министерства военных дел Польши». Декабрь 1919 года.

«Посетил лагерь пленных в Белостоке. Сейчас, под первым впечатлением, осмелился обратиться к господину генералу как к главному врачу польских войск с описанием страшной картины, которая предстает перед каждым прибывающим в лагерь. Преступное пренебрежение своими обязанностями всех действующих в лагере органов навлекло позор на наше имя, на польскую армию, так же как это имело место в Брест-Литовске. На каждом углу грязь и неопрятность, которую невозможно описать. Запущенность, человеческая нужда. Перед дверями бараков куча человеческих испражнений.
Больные до такой степени ослаблены, что не могут дойти до отхожих мест. Сами бараки переполнены, здоровых крайне мало. По моему мнению, среди 1400 пленных здоровых просто нет. Прикрытые только тряпьем, они жмутся друг к другу, согреваясь взаимно. Смрад от дизентерийных больных и пораженных гангреной опухших от голода ног. В бараке, который должны были как раз освободить, лежали среди других двое тяжело больных в собственном кале, сочащемся через верхние портки, — у них не было сил, чтобы подняться и перелечь на сухое место на нарах».

Вдумайтесь в эти страшные слова.

После 1945-го, принимая Польшу в братский союз социалистических стран, мы предпочитали не вспоминать о том, что происходило в 1920-е годы. И советское общество искренне было убеждено, что концлагерь — это Аушвиц-Биркенау и Майданек. Мы молчали по этому поводу, а поляки, чтобы не дразнить гусей, старались не вспоминать о Катыни. Но стоило Советскому Союзу распасться, поляки тут же начали предъявлять нам претензии, перевирая один исторический факт за другим.

Польские_концлагеряложь_поляковотсутствие_идеологииподлоги_истории

Источник: [21.194]