Встарь, или Как жили люди


Гравюра
Искать информацию: в статьях в комментариях по имени автора среди наименований источников

Встарь > Разделы и темы > Обустройство > Границы территории проживания. Общая численность этноса. Плечо Менделеева > Славяне и российские этносы (XVI век) > Комментарии к статье №20

Комментарии к статье №20, Андрэ Тевэ, 1575

2. Обустройство
2.3. Границы территории проживания. Общая численность этноса. Плечо Менделеева. Славяне и российские этносы (XVI век)

Редактор издательства (10.10.2021 07:09:15)

1.Щугора.
р. Щугор — приток Печоры; искаженное вогульское слово «Сакур», именно так произносимое зырянами.

2. Самоеды.
Новейшие писатели (начиная с XVIII в.) большей частью опровергают мнение, что самоеды были людоедами и пытаются имя самоед возвести не к словам «сам» и «есть», как это делали прежде.
«Что касается до производства названия самоедов от сам и ед, то я считаю совершенно излишним доказывать эту нелепость, ибо никакие предания не доказывают, чтобы они друг друга пожирали», — замечает еще Ф. Белявский.

Однако некоторые этнографы полагали, что людоедство самоедов в древние времена факт возможный. На людоедство как на характерный usus азиатцев указал уже Геродот в своем рассказе о массагетах, говоривший о том: «Если у них кто-нибудь состарится, сходятся его родные, убивают и варят с мясом разных животных и потом съедают»; подобные же предания имеются и о «педиях» — индийских кочевниках. Позже, по замечанию Анучина, «с расширением пределов известного мира, местопребывание антропофагов переносилось все далее — к северу и востоку; русские же люди, по-видимому, с давних пор отождествили их с самоедами».

Культовое людоедство, после обряда убийства дряхлых стариков, засвидетельствовано также у многих народов, стоящих на низкой ступени развития. По-видимому, этот обряд существовал также и у самоедов. Интересное свидетельство на этот счет находим у Ю. И. Кушелевского: «В беседах с самоедами (Тазовской губы), я спрашивал их: отчего им дали такое название? Единолично почти все отозвались, что это не название их, ибо их зовут хaзово (человек), а что самоедин — слово бранное, которым их предков поносили русские», однако «в преданиях самоедов и остяков еще в настоящее время сохранилось в памяти следующее обыкновение самоедческих предков; удрученный летами самоедин, когда чувствовал себя неспособным к промыслам и езде на оленях, когда жизнь свою считал в тягость потомству... приказывал себя убить в честь счастливой жизни своего потомства и тело свое съесть. Этот обряд отцеубийства исполняли дети при шаманстве с особенным благоговением и тело съедали».

Далее Кушелевский рассказывает, что «в преданиях остяков сохранилась еще быль, как одного казачьего сотника Какаулина, приехавшего с самоедом за сбором ясака, самоедский старшина, желая угостить прилично, убил дочь свою, и, отрезав у нее груди, вынув сердце, положил то и другое в котел, чтобы поподчивать казака этим блюдом, но тот, испугавшись, убежал из чума».
Если подобные предания существовали еще в половине XIX в., то тем вероятнее существование их в более ранние времена. Во всяком случае, писатели XVI–XVII вв. упоминали о людоедстве самоедов большею частью со ссылкой на русских; Герберштейн толкует слово Samoged как «сами себя ядущие»; Флетчер говорит, что «самоиты» (Samoits) «носят такое название (по словам русских) от того, что они едят самих себя, ибо в прежние времена они жили как людоеды и ели друг друга. Что это правдоподобно, можно заключить из того, что они и теперь еще едят всякое сырое мясо, даже падаль, валяющуюся в ямах»; тоже сообщает Петрей и Олеарий: русские назвали самоедов так, потому что «они действительно ели человеческое мясо и даже тела своих умерших друзей, которые они смешивали с дичиной».

Англичанин Ричард Джемс в своих недавно опубликованных заметках о русском севере (1618–1620 гг.) утверждает, в свою очередь: «Самоед (Samoed — народ этот так зовут русские — как будто самоеды (autoborox), что правдоподобно, — как те, которых мы там видели пожирающими, как то: сырые внутренности собак, лисиц и медведей».

5. Великаны, подобные тем...
Тевэ, вероятно, имеет в виду патагонцев.

6. До горы Камень.
Под словом «Камень» в XVI–XVIII вв. и в Северной России, и в Сибири разумелся всякий горный хребет, но в данном случае несомненно имеется в виду одна из гор Урала.

Воеводы Петр Ушатый и Семен Курбский шли в 1501 г. «через Камень щелью, а камени в облаках не видати... и убили воеводы на Камени самоедов 50 человек и взяли оленей. От Камени шли неделю до первого городка Ляпина...». «Расспрашивая вогулов, стариков этого края, — пишет К. Д. Носилов, — я узнал, что путь его был сначала по реке Щугору, притоку реки Печоры, и только потом уже через Уральский хребет по одной замечательно низкой долинке, которая прямо и вывела его на притоки реки Сыгвы, к Ляпинскому городку, откуда уже недалеко была самая река Обь со своим обширным бассейном».

7. До реки Artavuischa, затем до Сибута, где расположена крепость Лепин.
Эти имена заимствованы из Герберштейна. Artavuischa — б. может, искаженное название Иртыша; J. Baddeley видит здесь р. Тавду; то же название фигурирует на карте мира Г. Меркатора 1569г.; куда оно попало из того же Герберштейна; на карте Гастальдо, приложенной к итальянскому изданию «Записок» Герберштейна, обозначено Artanuza или Artaniza; под Сибутом подразумевают р. Сыгву; крепость Лепин — вероятно, Ляпин-городок при р. Сыгве, впадающей в Сосву.
Этот городок упомянут уже в описании пути, пройденном русской ратью от Печоры к Оби в 1499–1501 гг. Беляев, «стараясь согласить северное направление движения отряда Курбского и Ушатого к устьям Оби со сравнительно скорым прибытием этих воевод при переходе через Урал-городок в Ляпин», допускает, кроме исторически известного городка Ляпина, еще существование другого Ляпина — Обдорского, находившегося «где-нибудь по течению Соби».
Но такое предположение не выдерживает критики. Е. Замысловский замечает, что по свидетельству Герберштейна, русские с Печоры двигались не по р. Усе, а ниже, по тем притокам ее, которые отделяются Уральским хребтом от речной области Сосвы: «А в реку Сосву, левый приток Оби, впадает с левой стороны р. Сыгва, берущая начало с восточного склона Северного Урала; при слиянии с этой рекой рукава Сорах (Сукер-я) и находится остяцкая деревня Ляпина (Ломпус-пауль), Березовского округа, Тобольской губ. На месте этой-то деревни находился Ляпин „Югорский“, южнее мнимого Ляпина „Обдорского“».

Г. Миллер сообщает: «Ляпин при р. Сыгве, впадающей в Сосву, расстоянием ок. 30 верст от устья оной, при малой речке, именуемой Ляпина, по-вогульски Лопинг-Соим, по которой и бывший там городок назван Лопинг или Лопинг-уш».
Д. И. Иловайский упоминает, однако, что «вогульское название р. Ляпина: „Сакья“, означающее, вероятно, „реку-кормилицу“, и что оно перешло у зырян в „Сыгва“».

8.
Называются вогуличи.
«По данным наших летописей и актов, — замечает Е. Замысловский (Герберштейн и его историко-географические сведения о России. — СПб., 1884. — С. 418), — вогуличи, заметно выступающие на историческое поприще только в XV в., обитали в это время в области, которая граничила с землями „Вятскою, Пермскою и Угорскою, по обоим склонам Уральских гор, в области р. Оби“».

Столь широкое расселение вогулов действительно засвидетельствовано многими источниками. Это финское племя, представляющее собою вместе с родственными им остяками остаток народа — угров, или югров, под именем вогулов появляется в документах не ранее конца XIV в., под годом смерти Стефана Пермского (1396) между инородцами, жившими около Перми, упоминаются гогуличи, т. е. вогулы; в выписке, приведенной Карамзиным из сибирских летописцев, говорится, что князь Ивак или Он, из ногайцев, управлял многими татарами, остяками и вогулами.
По Лербергу, они получили свое название от зырян либо от р. Вогулья (приток Оби) или Вогулки (приток Чусовой), нужно думать, однако, наоборот, что указанные реки названы были по их обитателям. Правдоподобна догадка, что слово вогул перешло к русским от зырян, которые называют их вогул или логул, т. е. «презренными, злыми, ненавистными». Сами вогулы называют себя маньси.

9.
Из Китайского озера.
See Chitaisko; Kitaia Lacus. Упоминание Герберштейном Китайского озера и помещение его на приложенной к книге карте в виде огромного озера, из которого вытекает р. Обь, было географической ошибкой, которая, однако, с тех пор прочно держалась в западно-европейской литературе и картографии вплоть до начала XVIII в. Возможно, что представление об этом озере возникло у Герберштейна под влиянием карты Фра-Мауро (1459 г.), на которой близ озера, куда впадает fl. Amu, стоит: Chatajo и Cambalech; быть может, Герберштейн воспользовался также указанием хорошо известной ему карты Ант. Вида (1542), где за Обью на Севере есть надпись Kideisco, ниже по-русски: Китаiско, не приуроченная ни к какому определенному пункту; по-видимому, она обозначает просто «китайское владение».

Во всяком случае, Герберштейн понимал смысл приводимого им географического названия (в другом месте книги он пишет: «Lacus Kithai — quo magnus Chan de Chattaia, quem Mosci Czar Kithaiski appellant, nomen habet») и ввел его и в текст книги, и на свою карту вполне сознательно; следовательно, он располагал какими-то данными об озерах Средней Азии.
Было сделано много попыток объяснить причину ошибки Герберштейна и доискаться того, какое озеро он мог иметь в виду. Лерберг высказал предположение, что Китайское озеро — Телецкое озеро на Алтае; эту точку зрения поддерживал и Д. Н. Анучин, подчеркивавший, что из Телецкого озера вытекает р. Бия, по соединении с Катунью составляющая Обь, что и дало повод к их смешению. Против этого, однако, возражал А. Мидаендорф: «Лерберг, — писал он, — желая найти Герберштейновых Grustinzi на р. Томи, естественно должен был допустить, что Герберштейн под верховьями своей Оби разумел настоящую Обь, а не Иртыш. Но в таком случае Герберштейново Китайское озеро можно принимать только за Телецкое озеро. Но это мне кажется маловероятным по незначительности этого небольшого нагорного озера, из которого, притом, Обь не вытекает».

По собственному предположению Миддендорфа под Китайским озером разумелось «Озеро (лор) Дзайсанг или Зайсан, называвшееся у русских китайским», из которого вытекает Иртыш, так что Герберштейн мог принимать Иртыш за верхнюю часть Оби. По мнению А. Н. Пыпина, этому объяснению мешает только то, что у Герберштейна р. Иртыш означена особо, как небольшой приток гораздо севернее Китайского озера.
Н. Michow, ссылаясь на А. Дженкинсона, на карте которого (1562) также фигурирует это озеро, высказал догадку, что это — Аральское море. Дженкинсон заимствовал свое Китайское озеро, вероятно, из карты Герберштейна, но во всяком случае «знал по литературе о существовании оз. Kythay; слыша в Хиве о том, что к северу находится озеро, в которое впадает „Аму“ и „Сыр“, он заключил, что это именно и есть Kitaia Lacus; знакомство с картой Мауро могло только убедить Дженкинсона в таком предположении». Акад. Бэр, а за ним и Михов догадывались, что Дженкинсон был введен в заблуждение созвучием названий Синее море (как Аральское море называется в «Книге Большого Чертежа» и др.) и Sina, Tzin (Китай), но все это построение искусственно и мало правдоподобно, как потому что Синим морем могло называться любое море и озеро (не только Аральское), но в особенности потому что, по справедливому замечанию В. В. Бартольда, «Дженкинсон и его современники не подозревали, что Sina и Kathay — есть синонимы». Наконец, еще одну догадку, пожалуй, наиболее правдоподобную, высказал Henning: по его мнению, Китайское озеро — это озеро Упса (Убса-нор) в Северной Монголии.

В слове Китайское озеро следует понимать не Китай в современном его значении, а Кара-Китай (Kara Cathay), страну черных монголов: государство кара-китаев было основано в XII столетии выходцами из Северного Китая, бежавшими от нашествия чжурчженей, или кин, и занимало значительную часть территории от нынешнего китайского и русского Туркестана, от Лоб-нора до среднего течения Сыр-Дарьи и от Хотана до Балкаша. Имя кара-китаев сохранялось вплоть до XVII в.; оно-то, по мнению Гэннинга, и дало основание для названия озера Китайским. С догадкой, что под Китайским озером Герберштейна следует понимать залив Пи-чи-ли в Китае, недавно выступил J. Baddeley; это предположение, однако, представляется мне мало обоснованным.

С легкой руки Герберштейна Китайское озеро прочно вошло в западно-европейскую литературу: его упоминает Барберини, оно значится на карте Г. Меркатора (1594), на копии ее, снятой Класом Фишером (в 1651 г.), на карте Исаака Массы (1633), на копии, снятой с этой карты в конце XVII в. Аллардом, и на многих других картах вплоть до начала XVIII в.
Еще Н. Витсен (1692) искал Китайское озеро в одном из озер, расположенных в верховьях Оби, исток которой и в его время был неизвестен, и, однако, именно этому почтенному амстердамскому географу мы обязаны тем, что легенда о Китайском озере была устранена из специальной литературы; в отдельных случаях эта легенда могла, впрочем, и возрождаться, особенно в популярной литературе (см. Г. Штаден), но с нею уже никто не считался, когда настоящие истоки Оби были описаны и изучены.

12. Область, носящая название Югра.
Помпоний называет уграми и венгерцев, и восточных финнов Югорской земли. В лекциях по Флору П. Лэт упоминает, что угры приходили вместе с готами в Рим и участвовали в разгромлении его Аларихом. «На обратном пути часть их осела в Паннонии и образовала там могущественное государство, часть вернулась на родину, к Ледовитому океану, и до сих пор имеет какие-то медные статуи, принесенные из Рима, которым поклоняется, как божествам». В. Забугин замечает: «Трудно сказать, идет ли тут дело о народном поверье или об ученом домысле». И прибавляет, что в «связи с этой легендой, по-видимому, стоит известие Герберштейна о статуях и мраморных изображениях близ устьев малого Танаиса», но не нужно ли здесь видеть одно из ранних европейских известий о «Золотой бабе»? (см. ниже: Герберштейн).

Вопрос о юграх и Югорской земле давно занимал историческую науку. Трудность вопроса заключалась в согласовании ряда свидетельств, противоречащих друг другу. Поэтому мнения об этом историков весьма разнообразны. Некоторые помещали Югру на р. Юге (Татищев и Болтин), другие — на Вычегде (Шлецер), третьи — от берегов Белого моря через Урал до Оби (Георги); А. Х. Лерберг в своей старой, но не потерявшей доныне значения работе «О географическом положении и истории Югорския земли» полагал местожительство древней Югры за Уралом, по обоим берегам р. Оби и далее до берегов р. Аяна на восток.

В русской летописи Югра показана крайним северо-восточным населением в Заволочье; кроме того, ее упоминает известный рассказ Гюряты Роговича: «Послах отрок свой в Печеру, люди, яже суть дань дающе Новугороду; и пришедшю отроку моему к ним и оттуда иде в Югру. Югра же людье есть язык нем и седят с самоядью на полунощных странах».
«По прямому смыслу этого известия, — замечает Н. П. Барсов, — Югорская земля представляется лежащею за Новгородскими владениями на Печоре, к северу от этого племени; но если верно, что эти последние занимали область между Камою и Вычегдою, то в таком случае югорско-самоедские поселения или кочевья следовало бы полагать далее на север, за Вычегдой, до тундр Поморья, по восточным притокам Двины, по Мезени и по Печоре».

Новейшие исследования еще точнее определяют географическое положение Югры приуральской — на р. Вычегде, где-либо около нынешнего Усть-Кулома, либо около г. Турея, на р. Выми.
Такие предположения подтверждают как ономастические сопоставления географических имен, так и анализ известий о сношениях и столкновениях Руси с Югрою в XI–XIV вв. Известия о сношениях Новгорода с Югрой в XII–XIV вв. «указывают на близкое знакомство Югры, с одной стороны, с Печорой, с другой — с Устюгом и Двинской областью».

«Югра управлялась своими князьями, вела с данщиками упорную борьбу, из которой новгородцы выходили не всегда с успехом и, — явление общее для всех инородцев в их столкновениях со славянством — отступали. В течение нескольких столетий они постепенно передвинулись за Урал, на берега Иртыша и Оби, где и застает их XV век и где они были покорены уже московскими войсками».
Шведский офицер P. Schonstrom, бывший в плену в России в 1741 г., записал у сибирских вогулов предание, что они некогда жили по эту сторону Урала на реках Двине и Югре «и назывались тогда — югорские», что лишний раз подтверждает родство сибирских вогулов с Заволочской Югрой.

Гипотеза о переселении Югры за Уральский хребет может в настоящее время считаться общепринятой.

Все это, однако, не разрешает вопроса о том, где лежит Югра, на запад или на восток от Урала. Венгерский ученый Zoltan Gombocz в своей работе о «Венгерской прародине и национальной традиции», помещенной в венгерском журнале «Научно-лингвистические сообщения».
Несомненно, что под уграми Лэт понимает вогулов, однако мнение Гомбоца, что Югра расположена была в Зауралье, в цитате из Лэта наталкивается на некоторые возражения, которые формулирует Е. Moor; защищая теорию, по которой Югра еще в XV в. находилась на западе от Урала, Мор ссылается на слова веронского путешественника 1447 г. в «Asiatica Scythica non longe a Tanai», приведенные в «Космографии» Энея Сильвия и упомянутые во введении к настоящему тексту, указывает на то, что слова веронца цитированы также у Bonfinius’a, что о переселении венгров из «Европейской Сарматии» говорит Ransanus (1420–1492) в своей «Венгерской истории» и что, наконец, венгерский король Матфей от «русских купцов» узнал о «венграх Угрии»; в числе своих доказательств Мор ссылается также на слова Помпония Лэта и обращает внимание на то, что его угры — «лесные жители», тогда как якобы «Зауральская Югория была в значительной степени безлесной»; это не соответствует истине и не решает вопроса; в пользу противоположного мнения говорит прежде всего то обстоятельство, что «заволочан» Лэт как будто противополагает «ближайшим» соседям угров, но главным образом то, что Лэту известно уже и слово Сибирь.
Таким образом, я склоняюсь к мнению, что «люди, жившие у истоков Танаиса», рассказывали Лэту о вогулах восточных склонов Приуралья. Как известно, по вопросу об отношении древних югров к современным вогулам и остякам существует три группы мнений: «одни считают югров предками нынешних вогулов и остяков вместе; другие только вогулов, а третьи только одних остяков; большинство ученых XIX–XX вв. склоняется к последнему взгляду».
Вопрос этот, однако, еще не является окончательно решенным. Шегрен свидетельствует, что зыряне называют уральских остяков Jogra — jass ; по словам Н. К. Чупина, зыряне называют вогул, известных еще под именем «остяков ляпинского наречия», «Егра, Иогра», «да и самое слово „вогул“ может быть рассматриваемо, как видоизменение слова угр или югр».

12.Живут Лукоморы. Это известие взято у Герберштейна.
Лукоморье — морской залив. По мнению Лерберга, под Лукоморскими горами Герберштейн разумел «малый Алтай», следовательно, грустинцы и серпоновцы посещали прибрежную страну Дальнего Севера.
С моей точки зрения, под Лукоморскими горами лучше понимать северную часть Приуралья (ср. в известном летописном рассказе Гюряты о Югре и поморской части Северного Урала: «Суть горы, зайдуче луку моря, им же высота аки до небесе...»). Герберштейна буквально повторяют Гваньини, А. Тевэ и еще Рейтенфельс (1673), говоря об области Лукоморье, «с которою граничат дружеские с русским народом Grustini и Serpоnovci, живущие близ Китайского озера (!), из которого вытекает Обь, и которым индийцы привозят на продажу разные товары и драгоценные камни».

13. Земной пояс.
Земной пояс — Уральский хребет. «Земной пояс, — замечает Замысловский, — может быть, было переводом названия инородческого и потому дано было хребту, принимаемому за естественную грань двух частей света, что он тянется на весьма значительном расстоянии от юга к северу, между тем как ширина его сравнительно ничтожна».

#интересные факты #история #границы проживания #границы государств #численность народа #численность этноса
      |     О сайте >>   |    Обратная связь   |    Поддержать сайт >>

ПОБЕДИТЕЛЬ ИНТЕРНЕТ-КОНКУРСА «ЗОЛОТОЙ САЙТ»
Победитель XIII Всероссийского интернет-конкурса «Золотой сайт» в номинации «Познавательные сайты и блоги»Победитель интернет-конкурса «Золотой сайт»

© Lifeofpeople.info 2010 - 2024

▲ Наверх

0,13